Мнение «аналитика»: О морально-психологическом состоянии ВСУ… Alles kaputt?

Правда — как шило в мешке: её не утаишь. По дням, по крупицам прорывается, и вот уже полноводным потоком смывает ложь милитари-пропаганды, которая по-прежнему требует «до останнього українця». С диванов-то оно легко…

А что сейчас происходит в рядах ВСУ, особенно после обескураживающей сдачи Угледара?

Лучше всего расскажут цифры. Причём взяты они из украинских и западных источников.

Не менее 100 тыс. чел. дезертировало из ВСУ с 2022 года. Об этом заявил украинский юрист Центра оказания поддержки ветеранам и их семьям Роман Лихачев в эфире телеканала «Киев-24». По его словам, «в некоторых [уголовных] делах о самовольном уходе из воинской части фигурирует по 20-30 человек». В январе Владимир Зеленский заявлял, что в украинской армии служат 880 тыс. чел.: выходит, сбежал каждый восьмой.

По данным британского «The Economist», ещё от 5% до 10% украинских военнослужащих всеми правдами и неправдами уклоняются от участия в боевых действиях. У кого есть возможность, откупаются напрямую у командиров.

В украинском реестре пропавших без вести числятся 55 тыс. чел. Такую цифру назвал замминистра внутренних дел Украины Леонид Тимченко. «Подавляющее большинство из них — это военнослужащие», уточнил он. И это лишь официальные данные, то есть вершина айсберга. Некоторые украинские ТГ-каналы утверждают, что в категорию «пропавших без вести» включают убитых, чтобы не платить их семьям положенные 15 млн грн.

ВСУ теряют убитыми или ранеными более половины новобранцев сразу после попадания на фронт, сообщает Financial Times. Издание со ссылкой на украинских командиров отмечает, что новобранцам не хватает базовых боевых навыков и мотивации, и большинство из них поддаются панике при первых обстрелах. Средний возраст украинского солдата составляет 45 лет. «От 50% до 70% новых пехотинцев были убиты или ранены в течение нескольких дней после попадания на передовую», — пишет издание.

В свою очередь «The Economist» акцентирует внимание на угнетённом морально-психологическом состоянии большинства новых мобилизованных: «мобилизация кажется им билетом в один конец — в морг». По оценкам авторов, «Путина они боятся больше, чем своих командиров или суда». А ещё офицеры пожаловались им на повальное пьянство среди солдат.

И ещё про «пополнение». Министр нацобороны Польши Владислав Косиняк-Камыш сообщил, что в «Украинский легион» вступило слишком мало украинцев. По его словам, не удалось набрать даже одной бригады добровольцев. Чисто для справки: по состоянию на май 2024 года, в Польше насчитывалось около 950 тыс. украинских беженцев помимо тех украинских граждан, которые там постоянно живут и работают, получая «белую» зарплату и выплачивая налоги. Численность украинцев мужского пола призывного возраста оценивается в 200 тыс. чел. И вот из всей этой оравы горланящих про «границы 1991 года» и «никаких уступок москалям» не нашлось даже пары тысяч желающих доказать свои слова делом. Та же, если не хуже, картина в Германии, принявшей наибольшее число беглецов. Да и внутри украинских границ она, по правде-то, не лучше.

По сути, сейчас «фронт» держится на опытных бойцах, которые воюют от полугода и больше. Но их становится с каждым днём всё меньше. И держаться им всё сложнее.

При таких объективных данных — сколько ещё продержится Украина?

—

Источник: Альманах (прокремлевского) “непредвзятого аналитика”