Не жди меня

Новые правила усыновления: очереди вырастут; психологи-неучи решают все; кто казнит, тот и помогает — а дети подождут.

29 июня Государственная дума приняла в первом чтении проект Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам защиты прав детей».

Некоммерческие организации, которые занимаются подготовкой приемных родителей и помощью детям-сиротам, уже протестовали против первой попытки принять этот закон, и протестуют сейчас.
Трагедия как повод

В прошлый раз законопроект был внесен на рассмотрение Госдумы в ноябре 2022 года; 24 января должно было состояться его рассмотрение в первом чтении, однако перенесли — с требованием «Заместителю Председателя Государственной Думы А.Ю. Кузнецовой, Комитету Государственной Думы по вопросам семьи, женщин и детей (Н.А. Останина) организовать дополнительное обсуждение указанного проекта федерального закона перед рассмотрением его в первом чтении». пункт 3.2)

Тогда законопроект называли сырым и недоработанным. Что не помешало вернуть его на рассмотрение Госдумы практически в прежнем виде. Поводом стала трагедия в Екатеринбурге, где весь город три дня искал пропавшего мальчика Далера Бобиева, после чего оказалось, что его тело уже несколько месяцев лежало в гараже, принадлежащем опекуну Веронике Наумовой. Появились свидетельства жестокого обращения Наумовой с мальчиком, она заключена под стражу по обвинению в убийстве малолетнего, истязании малолетнего и мошенничестве (присвоении пособия на умершего ребенка).

Нина Останина,

председатель комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей, прокомментировала ситуацию екатеринбургскому порталу Е1 так:

«Такую опеку обязательно разогнать надо, сотрудников и руководителей лишить права занимать эти должности. По закону, который мы будем принимать в первом чтении, только близкие родственники смогут не проходить предварительную подготовку, а все остальные должны будут пройти психологическую экспертизу, получить заключение. Проводя подготовку, они что, не видели, адекватна, неадекватна эта женщина? Семья благополучная или нет? Можно ли ей столько детей отдавать?»

</picture></div></div>

Светлана Строганова,

программный директор благотворительного фонда «Дети наши», объясняет:

</div>

«Сейчас люди, которые идут в школу приемных родителей (ШПР), получают сертификат о прослушанном курсе, если они просто посещали занятия. Человек может быть социально невменяем, но, если у него есть работа и жилье, оснований отказать ему в праве усыновить ребенка у школ приемных родителей нет: они просто дадут ему справку о прослушанном курсе. Хотя в опеке ему могут и отказать. Справка от психиатра, которую должны приносить кандидаты в усыновители и опекуны, — формальность. Обычно прием у психиатра, к которому приходят за справкой, занимает пять минут, психиатр ставит диагноз «здоров». Склонность к насилию за такой прием невозможно выявить.

На пути усыновителя к родительству нет ни одного этапа, на котором бы всерьез проверяли его вменяемость. И я понимаю, что это беспокоит депутатов. Но вменяемость кандидата в усыновители не проверяют просто потому, что нет методик, способных ее научно обоснованно проверить. Если все делать как следует, можно было бы взять какой-то район, в котором кандидатов в усыновители проверяли бы по конкретным методикам и смотрели бы по статистике: уменьшилось ли количество отказов и вторичных отказов, — чтобы была какая-то доказательная база. Но авторы законопроекта проталкивают социально-психологическое обследование семьи и проживающих рядом людей, просто нагоняя на них страху: ой, усыновители отказываются от детей, надо что-то делать. Но кто, какими ресурсами, по какой методике будет проводить это тестирование — непонятно».

</div></picture></div></div>

Дина Магнат,

руководитель Школы приемных родителей Института развития семейного устройства говорит:

</div>

«Идея о том, что кандидатов в усыновители нужно лучше контролировать — это бред, и я уже устала обсуждать этот бред. Не существует никаких методик, которые позволяют отделять хороших кандидатов от плохих. Те, кто декларирует, что у них есть такие методики, ни разу не ответили на просьбу их показать. Да, они показывают какой-то набор тестов. Но нет никаких доказательств, что эти методики действительно работают как надежный фильтр кандидатов. Существуют регионы, в частности Московская область, где это тестирование кандидатов идет годами. Оно формально добровольное, как требует законодательство, так что с каждого, кто проходит это тестирование, берут согласие на него, но фактически это тестирование проходит принудительно, людей заставляют подписать бумагу о добровольности этого безобразия, и они берут под козырек.

Это делается много лет почти тотально, но где же результат? Если вы поголовно тестируете кандидатов — покажите, какая у нас стала отличная статистика: не стало вторичных отказов, или стало гораздо меньше, или что-то еще. Но такой аргумент нигде не приводится, потому что фактически ничего не меняется».

</div></source></source></source></source>

—

Источник: Новая газета