Новая книга призвана опровергнуть некоторые широко распространенные предположения о лучших командах основателей.

Когда дело доходит до основания компании, существует множество практических советов, и большая часть из них укрепила определенные убеждения, в том числе то, что основатели-одиночки не продвигаются далеко сами по себе, что самые успешные основатели посещают небольшой круг. лучших школ, и что лучшие компании создаются людьми, которые основали их для решения личной проблемы, в которой они имели особое представление.

Али Тамасеб, изучавший биомедицинскую инженерию в Имперском колледже Лондона, посещавший бизнес-школу в Стэнфорде и основавший технологический стартап, прежде чем присоединиться к венчурной фирме DCVC в качестве инвестора в 2018 году, говорит, что многие из этих рекомендаций ошибочны. Тамасеб говорит, что знает это, потому что за последние четыре года, чтобы улучшить свое собственное принятие решений, он собрал более 30 000 точек данных о так называемых «супероснователях», начиная с их возраста, когда была основана их прорывная компания, и до того, сколько конкурентов они столкнулся с самого начала; при этом, по его словам, он обнаружил, что многое из того, что отстаивают в кругах стартапов, не соответствует действительности.

Чтобы поделиться некоторыми из этих знаний, Тамасеб написал недавно опубликованную книгу под названием Супероснователи: что говорят данные о стартапах на миллиард долларов. Мы вчера с ним разговаривали. Наш чат был слегка отредактирован, чтобы увеличить длину.

ТК: Зачем писать эту книгу?

AT: Когда я был основателем, многие мои представления о том, что нам рассказывают СМИ, формировались через призму. Даже сейчас, когда я нахожусь Twitter или Clubhouse, многое из того, что я слышу, сильно отличается от того, что я вижу как венчурный капиталист. Конечно, никто не знает всего, и даже самые успешные венчурные капиталисты, возможно, вложили средства в 10 таких прорывных компаний за свою жизнь. Итак, чтобы докопаться до истины, и поскольку никто не собирал эти данные, потому что это сложно, в течение четырех лет по выходным и вечерам, я начал собирать эти данные, которые разбиваются примерно на 65 точек данных на компанию.

ТК: Что это за данные и сколько из них были общедоступными?

AT: Данные включают карьерный путь основателя и были ли его предыдущие должности техническими или нет; образование и степень основателя, а также школу, в которой они учились; как выглядел рынок в момент основания их компании, включая факторы защиты; сколько у них было конкурентов; их история сбора средств — сколько они собрали, когда и от кого?

В Pitchbook или Crunchbase есть немного этих данных, но никто не поместил [these other pieces] в [context]. Я заходил в их профили в LinkedIn, читал интервью, заходил на сайт Wayback Machine и другие архивы, чтобы прочитать отчеты, чтобы понять, как эти компании выглядели в то время, когда они были основаны. Я также звонил многим из этих основателей, чтобы спросить их ответы, где я не мог найти информацию. Это было очень ручное дело.

TC: Сколько учредителей вы исследовали?

AT: Я исследовал более 200 единорогов, [launched by] около 500 учредителей. Поскольку никакое исследование не имеет смысла, если вы также не собираете данные по контрольной группе, я выбрал компании, которые за тот же период привлекли как минимум 3 миллиона долларов венчурного капитала, в качестве моей базовой группы. Затем я сравнил две группы на основе этих 65 различных элементов.

TC: Ваше собственное исследование побудило вас инвестировать в компанию по оказанию первичной и неотложной медицинской помощи Carbon Health от имени DCVC. Что заставило вас поверить в то, что эта компания была более верной ставкой?

AT: Именно здесь, этот основатель [Eren Bali] ранее построил кучу компаний, и кучка потерпела неудачу или преуспела на меньшем уровне, тогда его последней компанией была [the edtech giant] Удеми, где он провел четыре года. Одна из ключевых вещей, которые я заметил в данных, — это то, что все дело в этих маленьких шагах и даже маленьких выходах. Около 60% этих «супероснователей» начали что-то раньше, и многие фактически потеряли кучу денег; только 42% из них имели предыдущий выход на сумму 10 миллионов долларов и более, поэтому большинство «потерпели неудачу» в мире венчурного капитала. Но [the data suggests that] практика делает совершенным.

ТК: Вы также обнаружили, что основатели-одиночки не обречены руководить небольшими компаниями, несмотря на то, что ранее Пол Грэм из Y Combinator думал, что вам нужно как минимум два соучредителя, чтобы сделать что-то большое.

AT: Верно, 20% основателей в обеих группах — единорогах и не единорогах — были индивидуальными учредителями, поэтому венчурные капиталисты финансируют индивидуальных учредителей и строят компании на миллиарды долларов. По сути, каждая пятая компания-единорог имеет основателя-единорога. Так что я думаю, что это еще один рассказ, который пересказывают, в том числе на Twitter, но это не соответствует действительности. У Flexport, например, есть основатель-одиночка. [in Ryan Petersen]. То же самое и с CarGurus, основанным Лэнгли Штайнертом, который, кстати, первым стал соучредителем TripAdvisor. [and more recently founded ApartmentAdvisor].

ТК: В вашей книге также утверждается, что существует множество основателей компаний с миллиардными доходами, которые не посещали элитные американские университеты.

АТ: Есть школы, которые основатели посещали больше других — Стэнфорд, Массачусетский технологический институт, Уортон и Гарвард, — но столько же из этих основателей посещали школы, которые даже не входят в сотню лучших. [ranked U.S. schools] по сравнению с теми, кто попал в топ-10. Это распределение штанги. Около 36% поступили в 10 лучших школ, такой же процент — в школы, не входящие в топ-100, и еще около 30% находятся в середине.

ТК: Два других интересных наблюдения в книге: половина руководителей-основателей, которых вы исследовали, не были техническими специалистами, и только 30% имели опыт работы в той отрасли, которую они разрушали. Последнее может особенно удивить читателей.

AT: Да, 30% основателей в сфере потребительских технологий и 40% в сфере корпоративных технологий не принадлежат к одной области. [that their company now operates in]. И я вижу то же самое в стартапах, которые только сейчас получают финансирование. Это говорит вам о том, что знание предметной области не обязательно связано с успехом.

Возьмите Ната Тернера из Flatiron Health [a cancer-focused start-up that sold to Roche Group in 2018]. Эти ребята были серийными предпринимателями, и раньше у них была куча успехов, и они перескакивали из одной отрасли в другую, начиная с компании по доставке пиццы, которую они основали в колледже, где они узнали о ресторанной индустрии, доставке и логистике. Они также продали Google компанию, занимающуюся рекламными технологиями. Затем они идут и основывают эту компанию в области интеллектуальной собственности и данных онкологической онкологии, где они ничего не знали, но они узнали столько же, сколько и все остальные, потратив два года на то, чтобы поговорить и поговорить со всеми онкологами, которых они смогли найти в Нью-Йорке, чтобы понять суть проблемы. космос. Так что, возможно, основатели применяют свой технический опыт в различных отраслях или они применяют навыки работы с программным обеспечением, такие как ресурсы и связи, чтобы узнать о конкретной отрасли, а не из этой отрасли.

TC: Что ваше исследование рассказало вам о финансировании? Мы видим, как компании собирают более крупные раунды быстрее, чем когда-либо прежде, в том числе от Tiger Global.

AT: У меня нет особо блестящих мыслей о Тайгере или о ком-либо еще, но эти единороги, которых я изучал — даже в их посевном раунде и раундах Серии A, они собрали в два-три раза больше раундов, чем компании, которые не стали миллиардные компании. Стратегия Kingmaker работает.