ryb.ru
“Лихие” 1990-е заложили основы сегодняшней России Владимира Путина
К концу 1990-х годов национализм стал для РФ и угрозой и возможностью. И новые конституционные изменения Путина хорошо вписываются в эту тревожную дилемму
ADRIAN CAMPBELL 11 July, 2020
Завоевав победу на всенародном голосовании по конституционным изменениям, Владимир Путин, если решит баллотироваться снова, может оставаться президентом РФ до 2036 года. После 20 лет у власти, память о хаотичных 1990-х годах в РФ остается основой легитимности Путина как лидера, который восстановил стабильность.
Хотя общественное мнение все ещё разделено в отношении этого десятилетия, не вызывает сомнений, что это был опасный и захватывающий период. Неоднозначность 90-х годов ёмко выражена популярном в то время русском слове «беспредел» – названии тюремной драмы 1989 года, обозначающем анархическую свободу и не несущей никакой ответственности власти.
В то время, бурный постсоветский переходный период в РФ рассматривался на стабильном пост-”холодновоенном” Западе как шокирующее, но не слишком существенное действо. У следующего поколения [россиян], нестабильность, неопределенность и неразбериха этого периода имеют более широкий резонанс, нежели в то время.
Крах демократов
1990-е годы начались с первых многопартийных выборов в Советском Союзе в марте 1990 года, когда Борис Ельцин стал лидером России. Они закончились строго 31 декабря 1999 года, когда Ельцин подал в отставку в пользу Путина, назначенного им преемником.
Десятилетие включало два провальных переворота в 1991 и 1993 годах, отмену руководящей роли Коммунистической партии, и упразднение СССР. В результате разрыва советских экономических связей, создания рыночной экономики и шоковой терапии, сопровождаемой массовой приватизацией страна испытала крупномасштабные экономические потрясения.
Социальное воздействие было огромным. Средняя продолжительность жизни упала, за 1991-2001 годы, среди взрослого населения России умерло дополнительно до пяти миллионов человек, уровень рождаемости рухнул и обе эти тенденции усугублялись широко распространенной преступностью и торговлей людьми. Эти негативные последствия были сосредоточены в периоды экономических кризисов в 1991-1994 и 1998-1999 годах.
Резко возросшее неравенство и появление нового класса богатых, в том числе из числа некоторых ведущих реформаторов, привели к тому, что термин «демократ» стал ругательством еще в 1992 году .
Петербургские реформаторы
Мои собственные исследования того периода показывают, что концентрация власти была тенденцией с самого начала реформ. И именно из части самого реформаторского движения возник стиль управления, связанный с Путиным.
Я прибыл в Санкт-Петербург в 1991 году, рассчитывая изучить конфликт между демократической и коммунистической идеологиями. Вместо этого я обнаружил, что конфликт, на самом деле, был между двумя группами реформаторов – теми, кто поддерживал сильную исполнительную власть, и теми, кто выступал за представительное или парламентское правление. Это был повтор российских дебатов 19-го века между героями государства и общества . В обоих случаях победили именно государственники.
Для сторонников сильной исполнительной власти, таких как ведущий реформатор и мэр Санкт-Петербурга, Анатолий Собчак, при котором Путин занимал пост заместителя, избранные члены Советов были препятствием для эффективного управления.
Все реформаторы объединились в противостоянии попытке государственного переворота со стороны не склонных к компромиссу Советов в августе 1991 года, но с тех пор раскол в лагере реформ – между сторонниками исполнительной и представительной власти стал расширяться. Кульминацией этого стал октябрь 1993 года, – короткий вооруженный конфликт между президентом и парламентом. Парламентские силы были, в основном, антилиберальными националистами, но их также поддерживали Советы. Среди них был возглавляемый реформатором Санкт-Петербургский совет, находившийся тогда в глубоком правовом конфликте с Собчаком, его бывшим председателем, из-за чрезмерной, по мнению депутатов Совета, концентрации власти в его руках.
Ельцин приказал своим силам стрелять по парламенту, чтобы подавить попытку государственного переворота. После разгрома парламента большинство региональных и городских советов по всей стране были распущены и заменены собраниями с ограниченными полномочиями.
Конфликт между Собчаком и его бывшими союзниками продолжался вплоть до его смерти в 1999 году. К тому времени, его бывший заместитель Путин достиг вершины исполнительной власти на национальном уровне, взяв большую часть санкт-петербургской команды Собчака, чтобы сформировать ядро его кремлевской администрации.
Концентрация власти
Концентрация власти на всех уровнях иерархии означала более интенсивную борьбу с нулевой суммой, а не компромиссы, присущие парламентским системам. Более высокие ставки означали, что агрессивная мобилизация средств массовой информации для информационной войны стала характерной чертой избирательной политики 1990-х годов на региональном уровне, в соответствии с моделью президентских выборов 1996 года.
К тому времени коррупция, связанная с приватизацией, сделала Ельцина и реформаторов непопулярными – и многие опасались, что коммунисты вернутся к власти. Демократам пришлось прибегнуть к отчаянным мерам. Все возможные ресурсы были мобилизованы для обеспечения переизбрания Ельцина, в том числе сделки с влиятельными олигархами и с крупными медиаимпериями. Коммунисты потерпели поражение, но ценой этого был местный цинизм по поводу демократического процесса.
Президентство Ельцина оставалось обязанным губернаторам и олигархам России. Путину пришлось ограничить полномочия этих группировок, которые в 2000 году развернули кампанию под лозунгом «диктатуры закона». То, что такой лозунг может иметь поддержку населения, показывает степень разочарования общественности в конце 1990-х годов. Однако направление движения к концентрации власти было определено почти за десять лет до избрания Путина президентом.
Российские реформаторы 90-х годов в значительной степени добились необратимых экономических перемен, которых они хотели. Менее успешны они были в создании позитивной доктрины для новой России. Реформа, казалось, основывалась на идее, что РФ нужно как можно больше учиться у Запада. Со временем разочарование в этом идеализированном взгляде на Запад росло, и общественное мнение становилось все более националистическим .
К концу 1990-х годов национализм стал одновременно и угрозой и возможностью. Как и в конце 19-го века, в эпоху известного образца для подражания Путина, царя Александра III, политика национализма заключалась в том, чтобы обеспечить государство идеологией, в то время как централизация сдерживала бы его от выхода из-под контроля. Новые конституционные изменения, которые ввел Путин, продолжают этот двойной путь большей концентрации власти и акцента на национальную идентичность и суверенитет – и обе эти линии берут свое начало в начале 1990-х годов.
Adrian Campbell, Senior Lecturer in International Development, University of Birmingham