Vita brevis, ars longa

Насколько верно: vita brevis, ars longa (жизнь коротка, искусство вечно) в нынешней Италии? На заседании рыбинского киноклуба «Современник», в понедельник, 23 ноября, речь пойдёт о современном итальянском кино.

Для этого есть минимум два повода. Во-первых, братья Тавиани очень бережно, хотя и фрагментарно (взяв 4-5 из 100 сюжетов) экранизировали «Декамерон» Боккаччо. Во-вторых, Паоло Соррентино – его называют «вторым Феллини» – написал и снял «Молодость» (La giovinezza), развивая тему «Великой красоты», отмеченной «Золотой пальмой» и «Оскаром».

«Современник» приглашает друзей кино в ОКЦ в 18-00.

Одна из самых знаменитых книг мировой литературы вдохновила итальянских классиков Паоло и Витторио Тавиани на создание этой поражающей воображение кинофрески.

– Мы хотели приблизиться к молодому поколению, озлобленному из-за жестокости нашего времени. Эту агрессивность молодых мы видим везде – в наших семьях, на улицах и вообще в мире. Однажды перед нами отчетливо возникли эти образы и звуки: Флоренция XIV века, обезображенная чумой, десять молодых людей (семь женщин и трое мужчин), которые не захотели сдаться подступающей тьме, подавляющей волю и желание жить. Они покидают город и отдаются во власть природы и фантазии со стойкостью, смятением, страстью и радостью… Чума может появиться в любую эпоху и в любом месте и иметь тысячи лиц. Поэтому книга Боккаччо очень современна – для нас обоих это очевидно.

XIV век. Во Флоренции свирепствует чума. Чтобы пережить эпидемию, несколько молодых мужчин и женщин уезжают на загородную виллу. Там они проводят время, рассказывая друг другу истории о любви. Эти истории, эротические, драматические, смешные, трагические, оживают перед нами, завораживая красотой чувств и человеческими страстями.

Поэтичность и изысканность стиля, божественной гармонии пейзажи Тосканы, актеры, будто сошедшие с полотен итальянских живописцев – братья Тавиани верны себе. Их особый дар уже несколько десятилетий восхищает зрителей и многократно отмечался престижными наградами, среди которых почетный «Золотой лев» Венецианского МКФ за вклад в киноискусство, «Золотая пальмовая ветвь» Каннского МКФ («Отец-хозяин»), «Золотой медведь» Берлинского МКФ («Цезарь должен умереть»).

Закрытый от внешнего мира спа-курорт где-то в горах Швейцарии. Пасторальная зелень, коровы с колокольчиками, рай. Фред Баллинджер (Майкл Кейн), великий композитор и дирижер, давно отошедший от дел, купается в своей апатии как в минеральном бассейне. Он отказывается прилюдно выступать (даже перед английской королевой!), хотя с удовольствием дирижирует коровами на лугу. Не может найти слов утешения для дочери (Рэйчел Вайц), которую бросил муж, и проводит время в ленивых разговорах с давним другом, столь же пожилым режиссером Миком (Харви Кейтель). Мик еще ого-го, он приехал на этот курорт, чтобы не без помощи молодых авторов дописать сценарий своего лучшего фильма. Здесь же, на местном Олимпе, отдыхают и работают другие боги, герои и легенды: необъятных размеров бывший футболист с вытатуированным во всю спину Марксом, новая мисс Вселенная, музыканты, развлекающие почтенную публику (в «Молодости» самих себя играют Суми Йо и Марк Козелек), знаменитый голливудский актер Джимми Три (Пол Дано), который готовится к новой роли, буддийский монах, который, говорят, умеет левитировать.

А еще здесь лениво качаются на воде воспоминания и надежды. Юность борется со своими желаниями, вереница старух стоит в очереди за молодостью. Целебная грязь покрывает героев, как пепел – жителей Помпеи. Здесь замерло время.

– Каждый персонаж «Молодости» находится в своих специфических отношениях со временем. Марадона — человек, не совпадающий со своим настоящим временем; уж слишком незабываемым и блестящим было его прошлое. Тем интересней увидеть его в настоящем — задающимся вопросами о будущем. Что это за вопросы? Где искать ответы? Собственно, все так или иначе спрашивают об этом. А когда отвечают, то ответ может оказаться драматичным, как в случае героя Харви Кейтеля. Герой Майкла Кейна научился плыть по течению и доверяться случаю, что и помогает найти ему новое будущее. С другой стороны, удалось ли бы ему это, если бы его друг не погиб? Вообще, мне хотелось снять картину о том, как мы видим свое будущее, а не о том, как вспоминаем прошлое, – Паоло Соррентино.