Мнение: Аркадий Гайдар и сытая дореволюционная жизнь

Многие возмутились, когда я указал мимоходом, что американская мечта — это мещанское благополучие, «свой коттедж с лужайкой, жареное мясо и сверкающий свежим хромом автомобиль», тогда как советская мечта — это осознанный аскетизм ради далёкой нематериальной цели, «койка в казарме, старый ватник на жилистом туловище и яблони на Марсе по телевизору».

Я несколько удивлён, так как ностальгирующие по сильной советской руке только и делают, что упрекают современную Россию в том, что мы с вами «зажрались», не хотим ходить в мешковине и есть баланду ради высоких идей самопровозглашённых комиссаров.

Мне много раз ставили в пример автобиографическую книгу «Как закалялась сталь» Николая Островского, где комсомольцы в жутких бытовых условиях, без комфортного жилья, без нормальных инструментов и даже без тёплой одежды, в авральном режиме кладут рельсы, чтобы доставить в город дрова. Мне указывали на книги Ефремова, в которых большие начальники из светлого советского будущего жили в более стеснённых условиях, чем космические рабы из капиталистических «Звёздных войн». Мне объясняли, что стремление к финансовому благополучию — это мелко и постыдно, и что настоящему советскому человеку бытовой комфорт глубоко чужд, так как советский человек — это свирепый уличный волк, а не сытая стриженная собачонка, сладко спящая на круглой шёлковой подушке в гостиной…

Будучи практикующим предпринимателем, я нахожу кладущего рельсы большевика скорее вредителем, нежели героем. Нормальный управленец решил бы стержневую проблему с дровами из «Как закалялась сталь» очень просто. Он воздержался бы от грабежей лавок, которыми занимался Павка Корчагин, и владельцы лавок сами нашли бы способ снабдить город дровами в достаточном количестве. Напомню сюжет книги: большевики решили, что отнять товарные запасы у лавочников — отличная идея, а чуть позже выяснилось, что без капиталистов они не способны даже на самое элементарное — снабдить валенками отряд едущих в зимний лес комсомольцев и затопить печку в домике, в котором рабочие ночуют при отрицательной температуре.

Собственно, именно на военный коммунизм такого рода — мобилизационная экономика, закрытые границы, пушки вместо масла — и делали ставку наши геополитические противники в 2022 году. Они надеялись, что власти России сглупят: рывком понизят уровень жизни и уровень свобод народа, чтобы получить в моменте больше ресурсов для достижения военных целей. Наши наивные сограждане, невольные союзники хитрых британцев, до сих пор перепевают иностранную методичку: «почему у нас всё спокойно, почему у нас работают кофейни и барбершопы, почему Россия не воюет с напряжением всех сил, а живёт так, будто война где-то далеко?».

Сейчас вот некоторые говорят, что я ошибся, и что на самом деле насаждаемый вождями принудительный аскетизм вовсе не является обязательным спутником социализма, что при социализме тоже можно есть стейки, напомаживать бороду и гулять по безопасным улицам в стильных джинсах.

Вообще, это правильная мысль. Даже если мы воспринимаем Россию в неверном и редуцированном формате «воюющий лагерь», мы должны помнить, что полководец Суворов придавал огромное значение комфорту своего войска, сугубо бытовым вещам. Таким образом, в теории, социалист тоже должен согласиться, что стейки — это важно. Проблема социалистов заключается в том, что если они соглашаются с Достоевским, согласно которому «социалисты дальше брюха не идут», немедленно выясняется, что простой народ при капитализме живёт значительно богаче.

Вот, к примеру, читатель Kristian рассказывает, как Аркадий Гайдар разочаровал его в детстве деталями дореволюционного быта. Цитирую (ссылка):

…А можно почитать повесть «Школа», написанную Аркадием Гайдаром, любимым писателем [популярного телекоммуниста].

Там лирический герой, полуафтобиографичный, живёт с мамой и сестрёнкой, во время Первой мировой войны, в трёхкомнатной квартире с электричеством, столовой(!), учится мальчик в трёхэтажной кирпичной школе, не платя за обучение как сын мобилизованного (льготник!), его одноклассниками являются сын кладбищенского сторожа (тот на гражданке, а значит платит, и есть чем!), и сын… местного фабриканта!

Я читал это в своём советском детстве и не мог понять: да что ж вас не устраивало, если ты, [будущий писатель], в 1917-м имел в захолустном Арзамасе собственную комнату, а я на одном диване сплю со своей бабкой в 1987-м в губернском Воронеже, при том что бабка — инженер на заводе по выпуску телевизоров «Рекорд», а не уборщица в доме инвалидов.

И в самом деле, Аркадий Гайдар — эталонный коммунист, участник Гражданской войны, уволенный из Красной Армии за чрезмерную жёсткость. Книги Гайдара — эталон пионерской литературы, базовое чтение для воспитания будущих коммунистов. Обвинять Гайдара в клевете на советскую власть или в ретушировании язв царского режима невозможно, но в повести «Школа» товарищ Гайдар действительно живописует вполне нормальную, даже комфортную по меркам 1987 года жизнь.

Завязка повести, кстати, весьма актуальная — семья нетвойнистов выступает за поражение России, полагая, что русским совершенно незачем защищаться от напавших на нас в 1914 году немцев. Однако оставим сюжет на совести советского писателя и рассмотрим чуть подробнее быт (ссылка).

1. Герой истории — ученик реального училища, сын простого солдата и фельдшерицы. Живёт с мамой и сестрой как минимум в трёхкомнатной квартире, в которой есть отдельная столовая.

2. Его одноклассник Тимка Штукин — сын сторожа кладбищенской церкви. Живёт в отдельном небольшом доме вместе с отцом.

3. Несмотря на «великорусский шовинизм», в том же классе учится Яшка Цуккерштейн, товарищ героя по играм, явно не немец.

4. Сбежавшему было на фронт школьнику, возвращённому обратно полицией, родители пообещали купить ружьё монтекристо.

5. На уроках у близорукого учителя дети тайком читают Шерлока Холмса и Ната Пинкертона — и книги явно не являются дефицитом. Навыком чтения школьники из простых семей тоже обладают, причём читать умеют не только на русском, но и на французском и немецком, например, языках.

6. Бедный школьный учитель, приезжая в город, снимает себе отдельную квартиру.

Время военное, страна с напряжением сил отражает нападение Германии, но бытовых ужасов в книге у Аркадия Гайдара нет: там показана сытая бюргерская жизнь простых русских людей в простом русском провинциальном городке.

Через 70 лет — в 1986 году — абстрактный сын солдата и фельдшерицы жил в Нижегородской области не лучше, чем герой книги в 1916. Трёхкомнатной квартиры у его родителей, вероятно, не было, а в школе его учили только одному иностранному языку, причём на значительно более слабом уровне, чем «при царе».

Источник: Место для дискуссий