Мнение: Дать разрешение

Мировая литература нам доказывает, что убивать не так-то легко. У Джека Лондона есть даже целый рассказ на эту тему, который так и называется «Убить человека» (очень хороший, всем рекомендую, кто не читал). Но вот вопрос – а почему так трудно убить человека? На эту тему есть, конечно, масса религиозных объяснений, но я, будучи малолетним атеистом, еще в подростковом возрасте задумался над этим вопросом и придумал свою объяснительную теорию.

Идея в том, что, делая что-то НАД другим человеком, мы этим как бы открываем возможность того, что то же самое будет проделано над тобой, в отношении тебя. Например: ударил кому-то в рожу, сломал челюсть – тем самым согласился, что челюсть могут сломать тебе; принял участие в пытках – разрешил, что таким же образом пытать будут тебя… Не обязательно тот же человек – кто угодно. Ты просто дал на это согласие – примерно как в сделке с дьяволом.

Можно продолжить ряд: изменил кому-то – разрешил, что будут изменять тебе. Украл – нет смысла удивляться, что украдут у тебя. Какие-нибудь школьные пацаны, смеющиеся над «ботаником», что «он даже никому по роже дать не может» – возможно, не улавливают, что «ботаник» в силу большей привычки к мыслительному процессу чуть лучше чувствует причинно-следственные связи и просто инстинктивно не хочет САМ получать по роже, считая сохранность собственной физиономии некой высшей ценностью. На это могут возразить, что наш ботаник все равно может, и не раз, получить по лицу, даже соблюдая полнейший пацифизм и непротивление злу насилием; да – мог бы возразить «ботаник», если бы понимал в полной мере, о чем речь, – но в таком случае ЭТО будет несправедливостью, на которую мирозданию можно жаловаться и требовать от него, в свою очередь, компенсации…

Соответственно, тот же принцип – и в отношении убийства. Если ты убил – ты тем самым разрешил УБИТЬ ТЕБЯ. На мой взгляд, именно это, а не какие-то религиозные или гуманистические соображения «о ценности человеческой жизни» чаще всего останавливают людей от убийства. Никто не хочет «открываться» навстречу столь маловдохновляющей возможности, как собственная насильственная смерть. И та тетка у Джека Лондона, которая НЕ СМОГЛА выстрелить по грабителю, боялась того же самого. Хотя, безусловно, убить очень хотела.

А вот прекрасный пример (возможно, это исторический анекдот, но тем не менее) понимания данной закономерности я нашел в истории казни Александра Ульянова, брата Ленина. Писали, что родные умоляли его подать прошение о помиловании на высочайшее имя, была вероятность, что казнь заменят каторгой… Но Александр, по легенде, ответил отказом, пояснив безутешной матери: “Но понимаете, мама – я же покушался на его жизнь; значит, он имеет право забрать взамен мою”.

Моя “теория разрешения” открывает путь к новому пониманию ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство): люди мучаются и просыпаются каждую ночь в кошмарах, когда им снятся те, кого они убивали или мучили, не потому, что они их вдруг начали как-то особо сильно жалеть, а потому, что они на самом деле РАЗРЕШИЛИ сделать то же самое с ними самими. И это из разряда тех разрешений, которые невозможно отозвать.

И то же, уверен, относится также к городам. Если ты разрушаешь чужие города – ты уже этим самым даешь согласие на то, что кто-то также будет разрушать твои города. Немцам в начале 40-х прошлого века явно не хватило этого понимания. Они думали, что все можно делать только в одну сторону. Но когда пришла пора – свое разрешение им, как и всем до них и после них, отозвать не удалось.

Источник: Размышления вольного социолога