Рубрики: Разное

«Это моя страна, и я им ее не оставлю»

Алексей Венедиктов — о «мракобесном сроке» Путина, умении договариваться и конфликтах с новой моралью.

В новом выпуске «Продолжение следует. Люди» Павел Каныгин и Наталья Жданова говорят с главным редактором радиостанции «Эхо Москвы» Алексеем Венедиктовым о дружбе с политической элитой России, четырех сроках Путина и о том, на какие жертвы Венедиктову приходится идти, чтобы сохранить радиостанцию. И жертвы ли это?

А еще о том, кто Венедиктов на самом деле — медиаменеджер, который хочет сохранить свое дело любой ценой, или человек, который искренне болеет за страну?

СЛУШАЙТЕ, ГДЕ УДОБНОApple Podcasts | Яндекс.Музыка | Spotify | Google Podcasts | Castbox | SoundcloudПодписвайтесь на YouTube-канал «Продолжение следует» и на Telegram-канал проекта.СТЕНОГРАММА. ФРАГМЕНТ

Павел Каныгин: Алексей Алексеевич, перед выборами президента в 2018-ом году вы, на вопрос, что нас ждет в ближайшие 6 лет, вы предсказали некоторые вещи: что РФ будет еще более изолирована, будет еще больше ограничений, связанных с интернетом и распространением информации и усилится борьба с оппозицией. Сейчас прошло 4 года, и можете ли снова сказать, что нас ждет к выборам 24-го года?

Алексей Венедиктов: Тренд сохранится, очевидно. Последний или крайний, как сейчас принято говорить, срок Владимира Путина 2018-2024 — мракобесный. Мракобесный по идеологии, мракобесный по применению силовых структур, мракобесный во внешней политике. Если его предыдущий срок был реакционный, то этот — мракобесный. И я не вижу никаких оснований для разворота или смягчения этих приемов. Поэтому до 24 года нас ждет усиление мракобесной составляющей в идеологии, в культуре, в политике, во внешней политике, в экономике. Мракобесный, изоляционистский [режим].

Наталья Жданова: До какой степени это все может усилиться?

ААВ: До такой, какой выдержит Россия. Довольно трудно было себе представить в 1979 году, времен Андропова, что будет достаточно жестко, вы просто молодые — не помните. Для тех, кто тогда жил, вот это изменение, когда стали людей ловить: “Почему вы днем в кинотеатре?”, — это тогда было таким… Это сейчас кажется смешным, а тогда это было: “Вы почему не на работе? Вы почему по кинотеатрам?”. Зажигали свет, входили люди — это была борьба за дисциплину. И ради хорошего — ради дисциплины. Страна выдержит ровно столько, сколько у нее есть ресурсов. Нынешняя команда, которая стоит у власти, — “коллективный Путин”, она видит в этом тренде эффективность в управлении. “Вот так управлять эффективно”, — меньше дискуссий, меньше демократии…

П.К.: Больше насилия.

ААВ: Меньше либерализма, больше применения силы. Сила — это эффективно, они так видят, они в это верят. Они говорят: “Вот видишь, ну вот же все получается”.

Н.Ж.: Просто кажется, что дальше уже просто некуда.

ААВ: Это вам так кажется. Ресурсы большие — есть куда. Никто не мог понять, что людей будут за комментарий или за перепост сажать на 3-4 года. Это даже в страшном сне не могло присниться лет 8 назад. Причем, Путин говорил “ну ерунда какая-то”, он же это говорила. Ан не ерунда! Во внешней политике будет изоляционизм — “мы окружены врагами, иностранными базами”. Во внутренней политике будет борьба с оппозицией, потому что “оппозиция — это пятая колонна”.

Н.Ж.: А с кем бороться-то? Никого не осталось.

ААВ: Вы ошибаетесь. Насколько я знаю, наоборот, штаты силовых ведомств, которые направлены вовнутрь, и их бюджеты растут. Значит, власть видит угрозу. Вы, может, ее не видите, а она в чем-то видит угрозу. Когда берут фотографа и ему грозит десятка за то, что он что-то там писал под какие-то…

Н.Ж.: Комментарии к публикации.

ААВ: Да, да. Ну, слушайте, но это же представить себе пять лет назад невозможно было. А на это нужны люди, нужны люди, которые будут это отслеживать, нужны люди, которые будут писать заключения, нужны люди, которые будут в суде представлять обвинение. Так что у государства силовой ресурс еще есть. Я смотрю на это как раз, как сказать, оптимистично или пессимистично, — в общем на это я смотрю, наблюдаю.

Н.Ж.: Какие чувства по этому поводу испытываете?

ААВ:Обидно за страну, обидно. Это уже какая страна по счету, в которой я живу. Обидно за страну. Потому что изоляция неизбежно приводит к отставанию. Тяжелая силовая структура неизбежно приводит к отставанию. Мы выбрасываем демократию, мы выбрасываем дискуссии, мы выбрасываем обсуждение — это приводит к застою, и отставанию страны. Мне обидно за страну, в которой я живу, и я считаю, что это неправильный курс, о чем я беспрестанно говорю и публично и, скажем так, не публично за столом.

П.К.: Путин, исходя из того, что вы говорите, несет персональную ответственность за этот ошибочный курс?

ААВ: Конечно, любой руководитель несет персональную ответственность. И потом будет интересно почитать, если они есть, воспоминания или протоколы заседания Совета Безопасности, чтобы понять кто еще несет персональную ответственность.

П.К.:Вы пересказывали одну вашу беседу с ним, и он (Путин) вас спросил как учителя истории, что о нем могут написать в учебниках истории.

ААВ: Это 2008 год.

П.К.: И вы что бы написали о нем в учебнике?

ААВ: Не закончен еще сюжет. Можно говорить о Ельцине, который ушел из жизни, можно говорить о Михаиле Сергеевиче Горбачеве, который уже не функционален с точки зрения политики, но пока политик на своем месте, — сюжет не закончен. Но то, что Крым ему запишут, — это точно. Я уверен, что если будут говорить об историческом наследии — это история кризиса вокруг Крыма. Это то, что в школьном учебнике истории, не в монографиях, а в школьном учебнике [напишут]. Это как раз та история, когда в 2008 году, действительно, после грузинской войны он у меня спросил мимоходом: “ты учитель истории, а что вот?”. А он уже премьер — все, закончилось президентство. Я говорю: “Ну я не знаю, что РФ с колен встала в учебниках школьных не пишут, ну может быть, объединение красной и белой церкви”. И он сказал: “И все?”. А вот потом, после Крыма он сказал “А сейчас?”, я говорю: “Сейчас — Крым”.

Н.Ж.: А что кроме Крыма может быть еще?

ААВ: Ну, слушайте, еще ничего не закончилось.

П.К.: Еще хуже может быть, да?

ААВ: Может быть хуже, может быть лучше.

П.К.: А что лучше?

ААВ: Не знаю, не знаю. Знаете, я вот последнее время очень много читаю в связи с событиями вокруг Украины. Я читаю, как Горбачев начинал переговоры с Рейганом. В 1985 году ракеты ставились, у нас и у них, и Першинги, и вообще было плохо. И Горбачев поначалу, это есть в стенограммах, он себя ведет как Андропов, как Брежнев и абсолютно нагнетается [обстановка]. Военные просят больше денег — он дает больше денег, и вообще Горбачев был вполне обычный. Он всего 6 лет был, а потом раз — и переменился. Ну, посмотрим. Ведь Путин же чрезвычайно не глуп и крайне внимателен. Он же чувствует. Посмотрим, что его заставит почувствовать.

Н.Ж.: Вы говорили о том, что за эти 20 с лишним лет было несколько Путиных.

ААВ: Я чувствую себя Песковым, честное слово. Вы уверены, что вы того пригласили?

Н.Ж.: Ну так вы же друзья с Песковым.

ААВ: Мы собутыльники. Мало того, что друзья, мы собутыльники.

Н.Ж.: О, это больше.

П.К.: Поэтому вы сейчас и отдуваетесь за них всех.

ААВ: Я могу еще за кого-нибудь поотдуваться.

Н.Ж.: Вы говорили о том, что за 20 лет было несколько разных Путиных. Сколько? Сейчас мы 4-го наблюдаем?

ААВ: Смотрите, опять же, как бывший учитель истории, у меня в голове вот это деление — эпоха Александра I, Николая II, Александра II, III, Николая II — мы мерим по властителям. Властитель в РФ имеет большое значение. Если говорить о четырех путинских президентских сроках, вот сейчас четвертый, не считая медведевского интермеццо. Соответственно, первый срок вполне себе либеральный, это тормозной путь от ельцинских реформ, это действительно желание войти в НАТО заявленное. Это реформы экономические, которые действительно позволили РФ выдохнуть после кризиса 98-го года. Понятно, что это команда дела, но тем не менее. Потом у нас второй [срок], это то, что я называю “настоящий Путин”. То есть Путин, если бы не было ельцинских реформ, его программа. Это на самом деле и дело ЮКОСа, это и Мюнхенская речь. И такое, как бы сказать, желание из государства федеративного сделать унитарное, отмена выборов губернаторов. Он в это верит, он всегда говорил, что он сторонник унитарного государства и никаких удивлений нет. Потом медведевское интермеццо, которое чрезвычайно его разочаровало, почему он и вернулся. И [потом] вот эта самая редакционная история, он видит по другому, а сейчас — мракобесная. Посмотрим, что будет пятым.

ПРОДОЛЖЕНИЕ

Источник: Новая газета

Поделится
news

Позже

Руническая магия Карины Таро: биография, соцсети karina taro, реальные отзывы и разоблачение блоггера

Карина Таро – блоггер, автор и основатель Школы Таро, автор колоды карт Таро - Карина…

4 часа назад

«Таро в потоке» — биография и услуги Людмилы Шпаковой, гадание и расклады на Таро, соцсети tarot v potoke, положительные и отрицательные отзывы

Людмила Шпакова – таролог с 20-летним опытом работы. Магия гадания – это то, что является…

10 часов назад

Ольга Керимова – отзывы реальных клиентов о деятельности нумеролога

Ольга Керимова — астролог, нумеролог. Ольга предоставляет индивидуальные консультации, а также является автором курса “Нумерология…

13 часов назад

Астролог и таролог Дива В С — Виктория Штелльхорн: курсы, соцсети diva v s, отзывы

Дива В С (Виктория Штелльхорн) является востребованным специалистом в области таро. Она “читает” карты, а…

2 дня назад

Экстрасенс Виктория Райдос: баланс между отрицательными и положительными отзывами клиентов

Виктория Райдос – медийная личность известная миллионам телезрителей, как победительница 16-го сезона «Битвы экстрасенсов». Она…

2 дня назад

Таролог Анна Князева: баланс между отрицательными и положительными отзывами клиентов

Анна Князева – таролог и ваш личный проводник в мире эзотерики. Гадает на любовь, помогает…

2 дня назад