Скандалы: Роман Абрамович потянулся к прекрасному

Как владелец «Челси» из любителя балета стал продюсером шумных постановок

Абрамовича впервые заметили в театре московской зимой 2012–2013 года, когда Большой открыл после многолетней реставрации Историческую сцену. Своей любимой балериной миллиардер признал Диану Вишневу. И диагностировал ту же проблему, что и в российском футболе — скудость идей и малочисленность тренерского штаба.

Московские театры дружно повышают цены на билеты. До 30 000 рублей поднял ценовую планку театр «Мастерская Петра Фоменко». В Театре наций на спектакль «Мастер и Маргарита» в постановке канадского режиссера Робера Лепажа билеты стоят до 25 000 рублей и до 23 000 рублей на спектакль «Горбачев» Алвиса Херманиса. Порог в 20 000 рублей за билет преодолели Театр им. Евгения Вахтангова и Большой театр. По 15 000 рублей продают билеты на нового Крымова и нового Богомолова в Театре им. Пушкина и в Театре наций.

У директоров театров всегда есть объяснение: это или продюсерский проект, который арендует площадку театра, как, например, Postscript, вечер одноактных балетов на Новой сцене Большого театра, или особенный спектакль, как, например, «Щелкунчик» на Исторической сцене Большого в канун Нового года. Или одна из безусловных удач сезона, как, например, «Моцарт. «Дон Жуан». Генеральная репетиция» в театре «Мастерская Петра Фоменко». Или «Война и мир», уже заявленный как последняя премьера в Театре Вахтангова режиссера Римаса Туминаса, который идет пять с половиной часов и в котором занята вся труппа.

В ситуации, когда больших театральных событий в сезоне по пальцам пересчитать, повышение цен на билеты остановить невозможно. Сейчас, по мнению Антона Гетьмана, директора «Новой оперы» имени Евгения Колобова, в театрах, финансируемых Департаментом культуры Москвы, возникла тяжелая ситуация: из-за карантинных отмен спектаклей (все деньги вернули зрителям) и санитарной рассадки в зале экономика «сломалась в системных точках» — при 50%-ной заполняемости зала театры в лучшем случае уходили в ноль, а музыкальные спектакли и оперы — в минус.

В 2021 году грант московского правительства был практически полностью израсходован на операционные расходы «Новой оперы», содержание имущества и выплату зарплат. У московских театров практически нет собственных ресурсов на создание новых спектаклей. Почти все, выпущенное московскими театрами в 2021 году, — подвисшие из-за пандемии премьеры 2020-го. «Выручка от продажи билетов падает, и процесс этот только нарастает. Мы еще не прошли пик последствий пандемии. Вся глубина падения будет понятна в 2022 и 2023 годах, — говорит Антон Гетьман. — Посмотрите внимательно: премьеры сезона 2020/2021 и первой половины текущего сезона в Москве выпускают или театры федерального подчинения, такие как Большой, Вахтанговский, МХТ, Театр наций, или те, где постановки финансово поддержаны из спонсорских и меценатских средств».

Реформа московского финансирования театров, проведенная в 2018 году, освободила их от груза «госзадания», которое четко определяло число зрителей, проданных билетов, сыгранных спектаклей и новых постановок и частично их финансировало. Грантовая форма финансирования предоставила московским театрам, по сути, полную творческую и управленческую свободу. Но оказалось, что без финансовой поддержки свобода творчества в условиях действующих ограничений невозможна. «Грантовая система в «военное время» на развитие театра не работает, — говорит Антон Гетьман. — Текущий репертуар, содержание имущественного комплекса и зарплаты — это все. Сегодня дешевле 30–40 млн рублей музыкальные спектакли не получаются. Стоимость оперы доходит до 80–90 млн рублей, и это не предел».

Позицию Гетьмана разделяет директор Московского академического Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко (МАМТ) Андрей Борисов: «Если до пандемии театр на заработанные средства мог создавать семь-восемь новых спектаклей в сезон, то в последние два сезона, когда театр уходит в ноль, это невозможно». К тому же, подчеркивает Борисов, «в театре важно держать баланс. Мы должны искусством заниматься, а не просто деньги зарабатывать».

Но именно в Музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко в 2021 году прошли две самые громкие балетные премьеры. Их оплатил и спродюсировал Роман Абрамович.

Из балетомана в продюсеры, с пуантов в гагу

В 2014 году на своем фестивале Context прима-балерина Мариинского театра Диана Вишнева вместе с Орели Дюпон, этуалью Парижской оперы, возглавившей балет театра, на пару станцевали «Болеро», поставленный для них израильским хореографом Охадом Нахарином. Исполнять Нахарина звездам классического балета — все равно что развешивать качели и батуты Cirque du Soleil в регулярном парке Версаля, среди идеально выверенной садовой архитектуры Ленотра.

Израиль — стартапер балетного мира. В 1951 году, утомленная разводом с Дональдом Блумингдейлом (внуком основателя универмага Bloomingdail в Нью-Йорке), баронесса Вирсавия де Ротшильд приехала на историческую родину. Там она переделала свое имя на еврейский манер в Батшеву. А Израилю решила придать культурного лоска. Баронесса позвала на помощь подруг — американку Марту Грэм, великого балетного реформатора, с которой основала Batsheva Dance Company, и балерину Жанетт Ордман, ставшую главой Bat-Dor Dance Company, — так в середине 1960-х в Израиле появился балет.

К концу 1970-х в Нью-Йорке молодой израильский психотерапевт Охад Нахарин так увлекся изучением возможностей перформативных искусств для телесно ориентированной психотерапии, что променял медицинский кабинет на театральную сцену. Свой набор танцевальных инструментов бывший доктор назвал «гага». Эта гага застолбила Израилю место на карте современного балета и превратила Охада Нахарина в главу Batsheva Dance Company. К началу 2000-х гагой стали одержимы и профессионалы, и любители по всему миру. Движение гага — осмысленная пластика индивидуальной непосредственности. Это особый взгляд израильтянина, радующегося жизни и осознающего ее опасность. В пику академическому танцу, артистов которого хореограф сравнивает с мебелью, своих исполнителей Нахарин называет органичными, как звери.

Диана Вишнева дождалась своего балета у Нахарина в 2014 году. Ведущая балетная танцовщица мира со славой покорительницы современной хореографии Вишнева, как охотник за большой африканской пятеркой зверей, ждала танца, специально поставленного для нее Охадом Нахарином. Этот трофей Вишневой помог добыть Роман Абрамович, переживший стремительную трансформацию из случайного зрителя в рафинированного балетомана. Балетное вовлечение Абрамовича осуществилось за один театральный сезон.

Абрамовича впервые заметили в театре московской зимой 2012–2013 года, когда Большой открыл после многолетней реставрации Историческую сцену. Как рассказывал Forbes генеральный директор Большого театра того периода Анатолий Иксанов, Абрамовичу в тот момент был ближе и понятнее спорт. «Поэтому он, конечно, обратил внимание на физическую форму артистов балета, — вспоминал Иксанов. — Он спросил: как они выдерживают такой ритм, темп и нагрузки? Я предложил пойти за кулисы. Началось действие, мы стоим с краю: легкие, воздушные на сцене, балерины выскакивают в кулисы, судорожно хватают ртом воздух и в изнеможении падают. Он смотрел потрясенный: вот это я понимаю, да, максимальная отдача».

Оценив подлинность балетного искусства, бизнесмен стал частым зрителем в Большом. Очень скоро в его поле зрения оказались Мариинский, Пермская опера, Уральский театр оперы и балета, Музыкальный театр Станиславского и Немировича-Данченко. Всюду, где показывали что-то интересное, нестандартное, талантливое, бывал Роман Абрамович. Он пересмотрел всех балетных звезд и все хиты. Своей любимой балериной миллиардер признал Диану Вишневу. И диагностировал ту же проблему, что и в российском футболе, — скудость идей и малочисленность тренерского штаба. То есть недостаток хороших хореографов. Балетный критик Лейла Гучмазова вспоминает, как в начале 2013 года на ужине в «Метрополе» она бросила мужу балерины, продюсеру Константину Селиневичу, фразу о том, что проблема современной хореографии в России в отсутствии контекста.

Идея была услышана и реализовалась почти мгновенно: в декабре 2013 года при поддержке Романа Абрамовича Диана Вишнева открыла в Москве свой первый Международный фестиваль современной хореографии Context. Diana Vishneva. Фестиваль взял высокую планку: первые имена мирового современного танца и конкурс молодых хореографов. Первым победителем стал Владимир Варнава.

Среди хореографов, которым помогал Роман Абрамович в разные периоды, и Вячеслав Самодуров, и Андрей Кайдановский, и Алексей Мирошниченко, и Максим Cевагин. Но самая активная поддержка Абрамовича потребовалась балету Юрия Посохова и Кирилла Серебренникова «Нуреев».

Мировая премьера балета на музыку Ильи Демуцкого должна была состояться в Большом в конце сезона 2016/2017, но была отменена руководством театра за три дня до спектакля. Меценатами постановки выступали президент — председатель банка ВТБ Андрей Костин и Абрамович. Либретто многоактного балета охватывало 30 с лишним лет из жизни Рудольфа Нуреева. Судьбу выдающегося танцовщика и одного из самых эффектных мужчин своего времени должны были иллюстрировать проекции снимков Рудольфа Нуреева работы фотографов Ричарда Аведона (включая его ню) и Энтони Роберта Армстронга Джонса, графа Сноудона.

Деньги на приобретение прав на репродукции фотографий дал театру Роман Абрамович. Напуганный то ли сюжетом (Нуреев никогда не скрывал своих многочисленных связей и с мужчинами, и с женщинами), то ли скандалом с режиссером-постановщиком балета Кириллом Серебренниковым, которого в тот момент обвинили в растрате в рамках дела «Седьмой студии», Большой театр отменил премьеру и перенес ее в постановочных планах на два года вперед. Что, по сути, означало закрытие спектакля. Перед началом театрального сезона 2017/2018 на заседании попечительского совета Большого театра Роман Абрамович (взнос попечителя — €350 000) пригрозил, что выйдет из совета вместе с другими бизнесменами, забрав взносы, если «Нурееву» в ближайшее время не найдется места в афише. Так состоялась мировая премьера балета «Нуреев» 17 декабря 2017 года.

Однако, отпраздновав премьеру, Роман Аркадьевич, по свидетельствам сотрудников Большого, в театре появляться перестал. А в марте 2018 года создал благотворительный фонд под названием «Март».

Весна на Большой Дмитровке

Директором «Марта» стала Софья Капкова, с 2015 по 2018 год руководившая фестивалем Context. Diana Vishneva. Как написано на сайте фонда, своей задачей «Март» ставит поддержку современной российской культуры за рубежом. Фонд проводит гастроли, а также заказывает и продюсирует новые произведения искусства. Пока геокультурные связи «Марта» в основном проложены по маршруту Москва — Израиль.

В 2020 году фонд провел в Тель-Авиве одноименный фестиваль культуры «Март». Хотя фестиваль и фонд привезли в Израиль спектакли «Гоголь-центра» и Театра Резо Габриадзе, БДТ и молодежной оперной программы Большого театра, особое внимание и главная симпатия «Марта» — балет и современная хореография.

«Язык танца не нуждается в переводе, он понятен зрителям любой страны, — объяснила Forbes Софья Капкова приоритеты фонда. — Мы сфокусированы именно на современной хореографии как на том направлении, которое сейчас активно развивается».

В декабре 2018 года, к столетию Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко по инициативе его директора Антона Гетьмана был сформирован попечительский совет, куда вошли Аркадий Ротенберг, Полина Юмашева, Александр Клячин, Софья и Роман Троценко и Роман Абрамович (взнос попечителя — 10 млн рублей). Как объяснил Антон Гетьман, пожертвования меценатов и взносы спонсоров составляли до 11% театрального бюджета МАМТ. Театр привлекал меценатов своей репутацией центра новой хореографии.

В ноябре 2020 года Департамент культуры Москвы назначил новым директором МАМТ Андрея Борисова, прежде бывшего директором Пермской оперы. А директора МАМТ Антона Гетьмана перевел в «Новую оперу». К декабрю 2020 года оказалось, что ни один попечитель Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко из числа бизнесменов не продлил своего членства в совете. Попечители исчезли, не уплатив взносов на новый сезон.

Зато в Музыкальном театре появилась Софья Капкова, директор «Марта».

«Это параллельные процессы: работа фонда «Март» и участие Романа Аркадьевича как попечителя театра. Они не взаимно заменяют, а дополняют друг друга», — говорит Антон Гетьман. На своей новой должности в «Новой опере» Гетьман формирует совет попечителей. Среди меценатов, давших согласие, — Роман Абрамович, Аркадий Ротенберг, Сергей Братухин, Виктор Харитонин. Пока совет только собирается, «Март» уже вовсю работает в «Новой опере». Фонд — стратегический партнер проекта Dance Residence до 2025 года.

«Март» и новая хореография

Перестав быть попечителем МАМТ, Роман Абрамович стал ходить в этот театр едва ли не чаще, чем прежде. Он поладил с новым директором Андреем Борисовым, его знакомым еще по Перми, и пообещал худруку балета французу Лорану Илеру, что поддержит новые постановки. Во многом благодаря этому обещанию Илер вернулся из Парижа в Москву, продлив контракт с театром еще на три года.

За 2021 год фонд «Март» спродюсировал в МАМТ две громкие премьеры — балет Шарон Эяль Autodance и балет «Ромео и Джульетта» Сергея Прокофьева в постановке Максима Севагина — и заявил третью в конце сезона.

Работы израильтянки Эяль Москва впервые увидела в 2014 году на фестивале «Золотая маска». Шарон Эяль — бывшая танцовщица гаги и штатный хореограф Batsheva Dance Company. В 2013-м Эяль вместе со своим постоянным соавтором и мужем Гаем Бехаром основала компанию L-E-V. Они много ставят в театрах Скандинавии, Германии, постоянные гости балетных фестивалей во Франции. С труппой сотрудничает креативный директор дома Christian Dior Мария Грация Кьюри. Критики отмечают: несмотря на то что все балеты Эяль и Бехара устроены одинаково — в черной коробке сцены, в мутном свете под техно-музыку движутся лишенные пола полулюди-полуроботы, выворачивая свои тела, как гуттаперчевые куклы, — хореографы всякий раз умудряются вызывать своими балетами целую гамму эмоций.

Антон Гетьман вспоминает, как весной 2019 года в театр на Большой Дмитровке пришла Софья Капкова с записью балета Autodance, поставленного Шарон Эяль в Гетеборгской опере, c предложением перенести балет на сцену Музыкального театра. Глава балета МАМТ Лоран Илер посмотрел запись и идею одобрил. Сколько стоил перенос, ни театр, ни фонд «Март» не раскрывают.

«Март» оплатил значительную часть стоимости постановки», — говорит Антон Гетьман. Согласно данным портала коммерческих и государственных закупок zakupki.contur.ru, гонорар хореографа за право исполнения спектакля составил 626 276 рублей.

В балете участвуют 14 танцовщиков: 30 с лишним минут шеренги на высоких полупальцах камлают под пульсирующие звуки рейва. Солисты смешаны с кордебалетом, выступая единой биомассой, как волнующийся океан «Соляриса». Autodance — это гимн обреченности людских стремлений «вый­ти из себя», из тела, избежать биологического конца, он возвращает человечество в эсхатологическое средневековье.

Критики сошлись во мнении: вряд ли какая-либо другая балетная труппа в России сможет справиться с такой вычурной, антиакадемической хореографией.

Пять лет работы Лорана Илера во главе балета МАМТ принесли свои плоды. Премьер Парижской оперы, опытный педагог-репетитор Илер сумел развить у танцовщиков своей труппы невероятно широкий кругозор, привить им вкус к современной хореографии.

Триумфальную премьеру Autodance в МАМТ выпускал весной 2021 года уже новый директор Андрей Борисов. И на волне успеха утвердил 23-летнего Максима Севагина, танцовщика, блеснувшего в балете Эяль, и начинающего хореографа, поставить балет Прокофьева «Ромео и Джульетта». Режиссером стал Константин Богомолов. Полностью переписав либретто, он заменил трагедию Шекспира на фельетон о современных нравах, не оставив ни одной героической смерти, не дав героям ни малейшего шанса на великодушие и благородство.

Действие балета происходит в огромном золотом кубе, где запертые люками-гильотинами (сценограф — Лариса Ломакина), среди проекций режиссерского текста герои предаются разнообразным порокам. Собственно танец в происходящем уходит на второй план. Балетная критика выпустила разгромные статьи, а публика выкупила все билеты на спектакль. Премьерный блок прошел при полном аншлаге.

Идею поставить балет Прокофьева Лоран Илер обсуждал еще с Антоном Гетьманом. К «Ромео и Джульетте» театр вернулся уже с новым директором и после того, как худрук балета Лоран Илер продлил свой контракт. «Возник вопрос, как выпускать спектакль. Театр не зарабатывает. Болезненная ситуация с попечительским советом, — рассказывает помощник генерального директора по корпоративным отношениям Елена Касьянова. — Этически непросто было обратиться к Роману Абрамовичу, который в тот момент только вышел из попечительского совета. И тогда у нас возникла идея предложить фонду «Март» копродукцию, сделать первый совместный продукт». Идея участвовать в проекте Абрамовичу понравилась. Фонд «Март» оплатил процесс создания и производства балета (бюджет спектак­ля — около 75 млн рублей) и получил право на проведение гастролей. В планах — Нью-Йорк, Лондон и Тель-Авив.

«Здесь нет подмены. Роман Абрамович не занимается художественным руководством театра, — объясняет директор Андрей Борисов. — Но, поддерживая те или иные проекты, он влияет на его художественную политику». По мнению Борисова, участие Абрамовича в постановках — своего рода индикатор качества. «Если идея спектакля плоха, неинтересна, не цепляющая, Роман Аркадьевич не будет вкладываться. Он поддерживает не столько театр сам по себе, сколько конкретных артистов. Ему интересна творческая команда, от которой можно ожидать художественный результат. Это ясная точка зрения, понятная мне оптика», — говорит Борисов.

На июль 2022 года в Музыкальном театре запланирована новая копродукция с фондом «Март» — мировая премьера балета Шарон Эяль.

Яна Жиляева

Оригинал материала: «Форбс»

«Форбс», 28.02.19,»Пачка денег: как Роман Абрамович стал миллиардером-балетоманом»

В Большом театре идет балет «Нуреев», выдвинутый на национальную театральную премию «Золотая маска» в семи номинациях. В репертуаре Большого спектакль, возможно, оказался благодаря участию Романа Абрамовича

В июле 2003 года Роман Абрамович # 12  купил футбольный клуб Chelsea.  Незадолго до этого, в апреле 2003-го, Роман Абрамович и Александр Мамут в Манчестере на стадионе Old Trafford смотрели полуфинал Лиги чемпионов, где Manchester United выиграл у Real Madrid 4:3. Говорят, это был первый раз, когда Абрамович оказался на стадионе и, возможно, первый, когда он вообще смотрел футбол. Там, на трибуне Old Trafford Абрамовичу открылся феномен большого футбола.

В мае 2008 года на аукционе Christie’s в Нью-Йорке Роман Абрамович купил «Спящего социального работника» Люсьена Фрейда за $33,6 млн, а через несколько дней на Sotheby’s — «Триптих» Фрэнсиса Бэкона за $86,3 млн. Оба мировых рекорда — на Бэкона и на тогда еще «ныне живущего» Люсьена Фрейда — взорвали рынок современного искусства, заставив по-другому взглянуть и на возможности этого рынка в России, и на вкусы российских коллекционеров.

На поле современного искусства Роман Абрамович публично появился в мае 2007 года, когда вместе с Дарьей Жуковой пришел на открытие выставки в российском павильоне на Биеннале современного искусства в Венеции. Le Monde писала, что Абрамович заглянул в павильон не просто так — выставка была подготовлена куратором Ольгой Свибловой при его финансовой поддержке. В любом случае «он просто приходит и берет самое лучшее», рассказала зимой 2009 года о подходе Абрамовича к современному искусству глава русского отдела Sotheby’s Джо Виккери автору этого текста.

На балете Роман Абрамович впервые был замечен зимой 2012–2013 года, после открытия Исторической сцены Большого театра. Уже в феврале 2013-го миллиардер вступил в попечительский совет Большого и стал меценатом самой звездной российской балерины Дианы Вишневой. В октябре 2013-го Вишнева при поддержке Абрамовича открыла свой первый фестиваль Context. В октябре 2018 года в Екатеринбурге при помощи Абрамовича впервые прошел восьмидневный фестиваль «Урал Опера Балет Фест». В том же месяце в Москве и Петербурге в шестой раз состоялся фестиваль Вишневой Context, а в декабре Роман Абрамович вошел в попечительский совет Музыкального театра Станиславского и Немировича-Данченко. Следом за своими героями Абрамович перемещался по стране, успевая смотреть балет в зрительном зале и заседать в администрации. Отчего такое неугомонное любопытство и щедрость?

Футбол. Честная конкуренция

«Абрамович — чемпион по борьбе со скукой жизни с бесконечными возможностями, — говорит Forbes Life источник из окружения миллиардера. — Абрамович не трендсеттер, он не спешит пробовать что-то новое первым, но обладает способностью вычислять все лучшее быстрее других. Такие люди всегда везде приходят сами, советчики им не нужны».

Решив купить себе футбольный клуб, Роман Аркадьевич действовал удивительно быстро и хладнокровно: выбор пал на Chelsea, так как клуб на тот момент был банкротом, выставленным на продажу. Чтобы понять, как вообще устроен футбольный бизнес, Абрамовичу потребовалось время. «В первый год спортивные журналисты Москвы писали для Абрамовича аналитические записки на самые разные темы, — рассказывает Forbes Life источник из близкого окружения миллиардера, — но вскоре Роман Аркадьевич мог сам анализировать игроков на уровне лучших футбольных менеджеров, отличал левоногого игрока от правоногого». Но главное, он стал болельщиком.

«Абрамович — невероятно обаятельный, харизматичный и азартный человек, — рассказывает спортивный обозреватель, бывший главный редактор журнала «PROспорт» Станислав Гридасов (в 2005–2013 годах журнал издавался структурами Романа Абрамовича. — Forbes Life). — Обсуждая с ним детали издательского бизнеса, я всякий раз удивлялся, как глубоко Роман Аркадьевич изучает вопрос, как вникает в детали, нюансы. Ему интересны были такие подробности, знание которых вряд ли когда-нибудь пригодилось бы. При этом почти за 10 лет издания журнала он ни разу не позволил себе вмешаться в содержание номера, попросить поставить текст или написать о ком-то. Хотя нет, один раз, когда в 2009 году в полуфинале Лиги чемпионов судья «убил» Chelsea в матче с Barcelona, мне позвонил Абрамович и с легким раздражением в голосе, замаскированным под шутку, велел написать в ближайшем номере журнала, что судья такой-то — пидарас. Задание выполнено не было. Нареканий не последовало».

В 2004 году список самых богатых британцев по версии Sunday Times возглавил Роман Абрамович c £7,5 млрд, обойдя многолетнего лидера, герцога Вестминстерского. Описывая роскошную жизнь миллиардера из Сибири, как его называли, британские, а за ними и французские газетчики соревновались в красочности деталей. Документировали прибытие его яхты в Сен-Тропе, тени средиземноморских сосен, юных красоток в бриллиантах на пляжах, виллу за €300 млн, новую 170-метровую яхту Eclipse, что строилась на германской верфи. Но всерьез, кажется, миллиардера задел только репортаж о его VIP-ложе в Chelsea, где упоминались подогреваемые кресла, ужин с омарами, реки шампанского. В узком кругу спортивных журналистов Абрамович не скрывал своей обиды. «Вы поймите, — говорил он, — на стадионе я не ем омаров, я перед матчем вообще есть не могу, так нервничаю».

Станислав Гридасов, вспоминая свои встречи с миллиардером, обращает внимание на реплику Абрамовича, сделанную им по ходу обсуждения медиабизнеса: «Значит, и в вашей среде нет честной конкуренции?» «По этому вопросу-сожалению, — рассказывает Гридасов, — сделанному как бы впроброс, я понял, зачем же Роману Абрамовичу на самом деле нужен футбольный клуб Chelsea. Ему важно выигрывать честно. Спорт в Европе и США — это среда честной конкуренции, где побеждают, не покупая судей и федерацию, за счет таланта тренера, силы команды, менеджерского ума».

Искусство. Сильные эмоции

Жажда искренних эмоций и настоящей конкуренции, усиленная и направленная умелой рукой любимой женщины Дарьи Жуковой, привела Романа Абрамовича на поле современного искусства. Покупки, сделанные им в аукционных залах, на крупнейшей мировой ярмарке Art Basel и у именитого американского коллекционера Джона Л. Стюарта, прежде всего показывают: у Романа Абрамовича хороший вкус. Он выбирает не просто самые громкие имена из первого ряда художественного мейнстрима — Фрейда, Бэкона, Джакометти, Кабакова, но самые пронзительные работы, созданные безо всякого снисхождения к конъюнктуре, такие, за которые «художников берут в будущее». И это все работы музейного уровня, с высокой ликвидностью, удачная инвестиция. Статус крупного игрока на арт-рынке потянул за собой создание собственной институции — так возник Музей современного искусства «Гараж», зарегистрированный по первому адресу в мельниковском гараже как Центр современной еврейской культуры. Позже новый «Гараж», отстроенный звездным архитектором Ремом Колхасом в Парке культуры им. Горького, стал действительно центром современной культуры и искусства, где при этом не только ни разу официально не было выставлено ни одного предмета из коллекции Абрамовича и Жуковой, но и отсутствует музейная коллекция как таковая.

Балет. Чистые эмоции

В чьей именно компании Роман Абрамович пришел в Большой театр, бывший директор театра Анатолий Иксанов сейчас вспомнить не может. Но признает: появление миллиардеров в зрительном зале — результат продуманных многоходовых фандрайзинговых действий по привлечению попечителей, которые Иксанов вел с 2000 года, с момента своего назначения. Абрамовича в Большом зимой 2012–2013 года встречали радостно.

«Началось действие, мы стоим с краю: такие легкие, воздушные на сцене, балерины выскакивают в кулисы, судорожно хватают ртом воздух и в изнеможении падают. Он смотрел потрясенный: «Вот это я понимаю, да, максимальная отдача»

Реалии жизни оперных театров таковы: и балет, и опера — искусства убыточные. Созданные как центры развлечения монархов, оперные театры по своему устройству не менялись с XVII века: артисты на сцене, оркестр в яме, сюзерен в ложе напротив сцены, для удобства обзора сцена наклонена, наибольшего совершенства акустическое звучание достигает в ложе условного Людовика XIV. Содержание огромного хора, солистов, танцовщиков, оркестра, отопление и обслуживание гигантского здания, траты на костюмы и декорации — оплатить все это из своих доходов ни один оперный театр мира не в состоянии, да и не для того он придуман. Оперный театр — атрибут могучего сюзерена. При советской власти таким ценителем оперы и балета выступал, например, Сталин. В постсоветской России роль монарха играют государство и попечительский совет. То есть вместо одного сюзерена на театр тратятся владетельные сеньоры.

Ежегодный взнос члена попечительского совета в фонд поддержки Большого театра составляет около €350 000 (около 24,5 млн рублей). Хотя средства меценатов традиционно не превышают 5% театрального бюджета (в 2019 году государство выделило театру 4,7 млрд рублей), как объяснил Анатолий Иксанов, создававший попечительский совет Большого в 2001 году, именно из этой доли театр платит гонорары приглашенным звездам и постановщикам. Из пожертвований попечителей театр оплачивает незапланированные расходы, возникающие во время постановки. Благодаря попечительским взносам у театра есть возможность не прерывать репетиционный процесс, не тратить время на тендер, обязательный при расходовании бюджетных средств.

Своим меценатам театр платит взаимностью — у членов попечительского совета есть свои, исторически установленные привилегии. О них неоднократно писали классики русской литературы, о них свидетельствует архитектура. В Мариинском театре, например, в исторической ложе великих князей сохранилась потайная дверь, которая ведет в женские гримуборные. И на театральной сцене мало что изменилось с XIX века: хиты балета в большинстве своем — редакции постановок Мариуса Петипа, которому отпраздновали 200 лет, в опере главные — Верди и Чайковский.

О чем думал Роман Абрамович, когда поднимался в зрительный зал по лестницам белого мрамора, шел вдоль стен с золоченой лепниной под гигантскими хрустальными люстрами, когда усаживался в малиновое бархатное кресло на только что открывшейся после реконструкции Исторической сцене Большого, неизвестно. Но в антракте он, по словам директора Иксанова, заинтересовался, как устроен театральный процесс, за счет чего балеринам удается такая легкость исполнения? «Роману Аркадьевичу был в тот момент ближе и понятнее спорт, поэтому он, конечно, обратил внимание на физическую форму артистов балета, — рассказывает Анатолий Иксанов. — Он спросил: «Как они выдерживают такой ритм, темп и нагрузки?» Я предложил: «Пошли за кулисы». Началось действие, мы стоим с краю: такие легкие, воздушные на сцене, балерины выскакивают в кулисы, судорожно хватают ртом воздух и в изнеможении падают. Он смотрел потрясенный: «Вот это я понимаю, да, максимальная отдача».

В феврале 2013 года Роман Абрамович вошел в попечительский совет Большого и принялся ходить на балет как заведенный. В Большой, в Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко, в Мариинский, полетел смотреть работы молодых хореографов в Пермь и Екатеринбург.

Его безусловной фавориткой на сцене очень скоро стала Диана Вишнева. При поддержке Романа Абрамовича осенью 2013 года Вишнева провела в Москве свой первый Context, фестиваль современной хореографии. Благодаря проекту Вишневой в Москву и Санкт-Петербург стали привозить работы современных хореографов первого ряда и проводить мастерские молодых хореографов.

Балет. Мировая история

Очевидно, что Роману Абрамовичу интересны современные сюжетные постановки и эксперименты молодых хореографов.

«Не знаю, есть ли у Абрамовича консультант по балету, но он неизменно посещает все самые важные, знаковые спектакли в сезоне, — рассказал Forbes Life эксперт «Золотой маски» в области музыкального театра. — Например, в мае 2017-го, во время фестиваля балетов Стравинского в Перми, Абрамович прилетел, посмотрел спектакль, улетел в Москву на заседание попечительского совета Большого, вернулся вместе с Уриным (директор Большого театра. — Forbes Life) и Черномуровой (глава отдела спецпроектов Большого, жена Урина. — Forbes Life) и снова пошел в театр.

В начале сентября 2018 года благодаря финансовой поддержке бизнесмена продюсерский центр Сергея Даниляна Ardani Artists привез в Москву из Америки свой балет «Айседора», поставленный хореографом Владимиром Варнавой (одним из самых амбициозных хореографов молодого поколения) для примы Натальи Осиповой.

«Летом 2017 года труппа Эйфмана танцевала на исторической сцене Большого театра. И на один из последних спектаклей, на «Анну Каренину», пришел Роман Аркадьевич Абрамович, — рассказывает организатор гастролей балета Эйфмана Сергей Данилян. — Он очень удивился, что балет идет под фонограмму. Борис Яковлевич объяснил ему, что оплачивать оркестр он не может. Тогда Абрамович предложил Эйфману выбрать любой город мира и показать там свой любой балет в сопровождении симфонического оркестра. Эйфман выбрал «Анну Каренину», Нью-Йорк. Позвонил мне, а у меня как раз в этот момент было несколько недель брони Линкольн-центра. Выбрали дату, составили бюджет, труппа вылетела в Америку. По окончании гастролей нью-йоркской «Анны Карениной» Роман Аркадьевич сказал: «Вот то, чего мне не хватало». К тому времени «Анну Каренину» Эйфмана мы привозили в Америку уже три раза. У меня были сомнения, пойдет ли публика, ведь балет уже видели в Нью-Йорке, правда, не на такой площадке. Но репутация площадки, живой оркестр сыграли свою роль. Мы продали билеты на все четыре спектакля. Был огромный успех. Из Петербурга прилетал дирижер, накануне спектаклей провел репетиции с оркестром. Только что договорились о гастролях театра Бориса Эйфмана с «Русским Гамлетом» на сцене Линкольн-центра в сопровождении Симфонического оркестра Санкт-Петербургской филармонии при поддержке Романа Абрамовича».

В октябре 2018-го в Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко состоялась мировая премьера одноактного балета Андрея Кайдановского «Пижамная вечеринка». Работы солиста балетной труппы Венской оперы, начинающего хореографа Кайдановского попали в поле зрения Романа Абрамовича, и он недолго думая оплатил постановку в музтеатре в Москве. Всего расходы театра на вечер балетов составили около 20 млн рублей (помимо спектакля Кайдановского в программе были Баланчин и Килиан).

Той же осенью Абрамович выступил учредителем балетного фестиваля «Урал Опера Балет Фест» в Екатеринбурге. Худруком фестиваля стал Вячеслав Самодуров, один из тех хореографов, чьим творчеством меценат интересуется.

Как обсуждала балетная Москва, на заседании попечительского совета он сообщил, что покинет театр, забрав свой взнос, и призовет других бизнесменов-попечителей присоединиться к его демаршу, если Большой не выпустит «Нуреева»

В декабре, накануне столетнего юбилея Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко, в театре был сформирован попечительский совет, куда вошел Роман Абрамович. Взнос попечителя в совете — от 10 млн рублей в год.

При такой вовлеченности в балетный процесс трудно остаться в стороне от принятия решений. Хотя Большой театр отказался отвечать на вопросы Forbes Life, сегодня уже можно утверждать, что Роман Абрамович вписал свое имя в новейшую историю российского балета. И не только меценатскими пожертвованиями.

Летом 2017 года Большой готовил мировую премьеру балета «Нуреев» — событие исключительное не только для театра, но и для всего мирового балета. По заказу театра композитор Илья Демуцкий написал партитуру, балетмейстер Юрий Посохов создал хореографию, за либретто и режиссуру отвечал Кирилл Серебренников. Премьера была назначена на 10 июля. На афишах балета значилась фраза «на личные средства Андрея Костина», но постановку персонально поддерживал и другой меценат, Роман Абрамович. На средства Абрамовича театр выкупал права на использование архивных фотографий Нуреева авторства лорда Сноудона и Ричарда Аведона. Абрамович специально прилетел в Москву на генеральный прогон спектакля 7 июля. И стал свидетелем скандала. Увидев огромную проекцию портрета обнаженного Рудольфа Нуреева работы Аведона, руководство театра так впечатлилось гомоэротикой, что приняло решение отменить премьеру. Об этом утром 8 июля объявила пресс-служба. Через три дня, 10 июля, на пресс-брифинге генеральный директор Владимир Урин сказал, что балет не готов, постановщикам не хватило времени, спектакль доработают и, может быть, покажут в мае 2018 года. Тогда впервые заговорили о том, что судьба балета волнует Романа Абрамовича.

На этом театр закрыл сезон. Все походило на то, что Большой постарается забыть «Нуреева» как страшный сон. 12 сентября на сборе труппы в новом сезоне министр культуры Мединский взахлеб хвалил успехи театра. На этой бравурной ноте Владимир Урин сообщил, что возобновление работы над балетом «Нуреев» возможно, если Следственный комитет перешлет в театр разрешение помещенного 23 августа под домашний арест режиссера Серебренникова репетировать без него. «Запрос уже отправлен», — сказал директор. Артисты молчали. А у Абрамовича, похоже, лопнуло терпение. Как обсуждала балетная Москва, на заседании попечительского совета он сообщил, что покинет театр, забрав свой взнос, и призовет других бизнесменов-попечителей присоединиться к его демаршу, если Большой не выпустит «Нуреева». Место для балета в календаре нашлось сразу же: 22 сентября пресс-служба театра сообщила, что премьера «Нуреева» состоится в декабре.

Девятого декабря на Исторической сцене прошла мировая премьера «Нуреева». На афише «к поддержке Андрея Костина» добавились «поддержка и содействие Романа Абрамовича». Роман Абрамович сохранил свое членство в попечительском совете Большого.

О своем видении этой истории, а также о предпочтениях в балете Роман Абрамович не стал рассказывать Forbes Life. Но в обширный список меценатских проектов — реконструкция острова Новая Голландия в Санкт-Петербурге, создание и поддержка музея «Гараж», Еврейского музея, попечительство в театрах, Большом и Музыкальном им. Станиславского и Немировича-Данченко — пресс-секретарь бизнесмена Джон Манн добавил поддержку гастролей Большого и «Современника» за границей. В феврале Абрамович и Жукова открыли арт-резиденции для художников на ВДНХ.

Яна Жиляева