Обозреватель Figaro – тирания соцсетей рождает на Западе собственных диссидентов

Культура «линчевания» инакомыслящих в соцсетях, часто приводящая к полному исключению человека из общественной жизни за его взгляды, стала на Западе привычным явлением, пишет обозреватель Le Figaro Матье Бок-Коте. Как отмечает автор, за подобной публичной казнью часто следует покаяние, которое, однако, не облегчает участи осуждённого. Тем временем, находятся единицы, осмеливающиеся противостоять этой тирании — именно они становятся диссидентами в эпоху, когда цензура переместилась на Запад, подчёркивает журналист.

Reuters

Так называемая «культура отмены» вот же несколько месяцев вызывает серьёзное беспокойство, замечает обозреватель Le Figaro Матье бок-Коте. Речь идёт о попытках новых «цифровых активистов» в соцсетях публично «линчевать» и предать «общественной смертной казни» тех, кто отклоняется от общепринятой линии.

Как отмечает автор, этот феномен не относится исключительно к англосаксонскому миру. Об этом, к примеру, пишет в своей книге «Ненависть онлайн» Давид Дусе, подвергшийся в 2019 году «медийной казни» за «глупости», написанные в Twitter шестью годами ранее. «Всего за несколько часов тот, кто принадлежал к молодой парижской богемно-буржуазной гвардии и выявлял злоумышленников из «фашосферы», сам превратился в неудачника, преданного начальством, изгнанного из профессии и наблюдавшего, как бессмысленно рушится его жизнь», — рассказывает Бок-Коте.

По словам журналиста, в Северной Америке подобные «казни» стали привычным явлением. «Они занимают центральное место в новом общественном пространстве, появившемся вместе с социальными сетями, где толпа линчевателей заменила демократический народ», — подчёркивает обозреватель. Эта толпа подпитывается «урезанными высказываниями, вырванными из контекста фрагментами телепередач, старыми и новыми цитатами, которые редко понимаются правильно», а часто — словами, признанными «возмутительными» новыми нравственными авторитетами и прогрессистами, мечтающими об «этических чистках» общественного пространства.

Как замечает Бок-Коте, за казнью часто следует ритуал покаяния, в котором грешник извиняется за то, что обидел ранимых меньшинств и обещает воспитать себя и стать их «кающимся союзником». Тем не менее, чаще всего всё кончается для него потерей работы, поскольку работодатель не желает разделять ценности неудачника, а осужденный при этом говорит, что понимает тех, кто его топчет.

Однако время от времени находятся те, кто отказывается «падать», пишет журналист. Таков онколог и профессор онкологии университетской клиники Леона Жиль Фрейе, рассказывающий свою историю в книге «Осудить и запретить». Чтобы гарантировать общую образованность будущих врачей, Фрейе читал своим студентам вводный курс общественных наук. Однако проникший на занятия журналист местной газеты в своей статье представил Фрейе расистом и сексистом, «подло» продвигающим  интересы фарминдустрии. После того, как в дело вмешался министр высшего образования Фредерик Видаль, потребовавший проведения расследования в отношении преподавателя, некоторые коллеги советовали Фрейе капитулировать, однако он решил защищать себя. В результате, в докладе, опубликованном несколько месяцев спустя, инспекция Министерства восстановила честь профессора, полностью сняв с него от выдвинутые обвинения. «Из этого следует главный вывод: диссидентство зиждется на храбрости каждого отдельного человека», — заключает обозреватель.

По убеждению Бок-Коте, отныне цензура пришла на Запад, где она действует «снизу вверх» с помощью средств слежки, дающих «непомерную» власть «мелким тиранам» из социальных сетей и их друзьям из СМИ. «Это новая глава в истории диссидентства, открывающаяся в западных демократиях», — делает вывод автор статьи.