В зеркале женских иллюзий

09 июля в Рыбинском государственном историко-архитектурном и художественном музее заповеднике открывается персональная выставка живописных и графических работ, члена Союза художников России, Майи Гусариной.

В зеркале женских иллюзий порой отражаются самые неожиданные персонажи: смешные менестрели, играющие на флейтах, и танцующие дамы в буклях, переливающиеся всеми оттенками голубого птицы и сияющие мокрой чешуёй рыбки, раковины с драгоценными моллюсками и белоснежный единорог заветный символ счастья поселившегося на севере южанина. В живописных работах художницы Майи Гусариной все они сплетаются в метафоры, почти средневековые иносказания. В их подвижной сюжетности каждый образ, линейный и пластичный, читается, как иероглиф.

Майя родом из Костромы. С раннего детства она была погружена в атмосферу художественного творчества: родители, преподаватели рисования и черчения, и бабушка всячески старались привить девочке любовь к прекрасному в разных его проявлениях. Майя много читала, занималась музыкой, хореографией, спортом. Часто бывала в театрах. Но самую большую радость ей доставляла живопись. Не поддаётся описанию восторг ребёнка, сумевшего изобразить на бумаге кружащиеся в морозном воздухе снежинки. Именно этот образ прочно вписался в память Майи после того, как она в пятилетнем возрасте в первый раз пришла с родителями в театр на балет Щелкунчик. Фантастическое ощущение праздничного полёта, трепетного, душевного ликования сохранилось в её сердце и творческой манере на всю жизнь. С того момента сказка, искрящаяся, пеной шампанского кружащая голову, стала её основной стилистической формулой, одинаково точно применимой и к драме, и к фарсу.

– Я всегда любила фантазировать, – говорит Майя. – Образы, лишённые осязаемой плоти, но, тем не менее, художественно пластичные, мне ближе, чем, так сказать, суровая реальность. Посредством ухода от похожести форм можно точнее и ярче передать мысль, глубже и многограннее изобразить фундаментальные, общечеловеческие, ценности, вневременные понятия, извечные принципы взаимоотношений людей, да, собственно, и саму красоту, созданную Богом. Ведь мир изначально очень красив нужно только увидеть это чудо сквозь всё рутинное, наносное. То есть, надо быть оптимистом, что совершенно в моём характере.

Рано приобщившись к высокому искусству, побродив по ведущим российским галереям, почувствовав нюансы кисти великих мастеров Брюллова, Айвазовского, Ренуара, Гогена, Ван Гога – Майя избрала заманчивый, но колючий путь: поступила на отделение живописи Ярославского художественного училища. Несмотря на академизм, жёсткую школу, которую там преподавали и, которая Майе не была близка, она с теплом и искренней благодарностью вспоминает годы учёбы: база, старательно и терпеливо заложенная в основу мастерства молодых художников такими мэтрами училища, как Вячеслав Серебряков, впоследствии оказалась очень нужной.

При всех экспериментальных порывах, а их Майя всегда любила. Будучи одной из самых заметных студенток курса, она, как это часто бывает с юными дарованиями, отличалась отроческим вольнодумием, например, отказом от предлагаемых пролетарских сюжетов с полногрудыми дорожницами в оранжевых жилетах, монументальными стахановцами с лопатами наперевес и прочих штампов. Эти прибитые к асфальту глыбы претили летучести вкуса Майи, её любви к облакам и свежему ветру. Единственное, что её привлекало в окружающих реалиях, – неуловимые кусочки жизни, которые ей со студенческих лет нравилось рисовать с натуры. Бежащая энергия этих набросков впоследствии перекочёвывала в гротесковые живописные работы Майи, придавая труверам и миннезингерам едва узнаваемые черты современников.

В каком-то смысле устремлённость сквозь очерченные преграды в небо, как и детская любовь к сказке, осталась в почерке художницы. Её фантастические птицы, роскошные бабочки и чудо-рыбы знак неуловимости жизни, бесконечная тайна, шифр которой человек всё время разгадывает, но до конца это сделать, не способен: ключ, как известно, за семью печатями. А сам человек, наследник персонажей старушки Фландрии поры цветущего Возрождения, по-брейгелевски курносый и кривоногий, пузатый, с волосами-пёрышками, но подкупающе дружелюбный, настолько вписывается в природный антураж, что летит по ветру, развлекая солнце игрой на дудочке. Подобно тополиному пуху. Он такое же творение, как полевой цветок, простой и милый, но, увы, в мгновение срываемый бурей. Впрочем, ветры бывают разные. И простодушный человек иногда становится орудием в злых руках.

Одна из любимых работ Майи «Охота на Бабочку» – как раз об этом. Поэтическая метафора – образ вечного противостояния духовной, созидательной личности порывам затхлого, мещанского мира. Бабочка живописный символ протеста конформизму. Это легкокрылое существо непонятно поражённым им бюргерам. Движимые демоном-разрушителем, они даже не пытаются подружиться с бабочкой, услышать её спасительное послание. Их задача порыв тупой толпы: всё, что не с нами, против нас, а значит, должно быть уничтожено. И вот они норовят извести бабочку, кто сачком, кто ножницами, кто топором, не осознавая, что охотятся на самих себя.

Склонность к метафизическим поискам смысла бытия ещё в училище объединила Майю с тогда начинающим живописцем-графиком из Рыбинска Сергеем Гусариным. Впоследствии результатом этого союза стало создание в нашем городе иконописной мастерской Лик, сегодня известной по всей России и за рубежом. Впрочем, работа над созданием иконописных образов, не удалила Майю Гусарину от её давней любви фантазийной, подчёркнуто декоративной живописи. Она по сей день продолжает эксперименты в этом направлении. К примеру, некоторое время назад Майя начала создавать серию работ под общим названием «О чём мечтает женщина».

Звучит забавно, но оправданно: Майя стремится передать традиционные женские грёзы сквозь лёгкую призму иронии. Это тоже одна из черт её стиля. Рождение Венеры; похищение Европы; роскошные альковы восточных шейхов; ручные, как котята, порхающие леопарды; шуты с колокольчиками у ног правительницы и вновь волшебная птица, управляемая прекрасным принцем. Все эти барочно многоцветные, подчёркнуто орнаментальные, волшебные сновидения наяву на самом деле вечная тоска женщины по всепоглощающей любви, которая всегда где-то на горизонте, но всегда в полной мере недостижима. Мировосприятие женщины очень романтично, – говорит Майя. В нём много своих устойчивых образов, сказок. Любая женщина, даже самая прагматичная, в глубине души мечтает о неком добром молодце, сильном, благородном рыцаре. Это её личная тайна, возвышенная и чрезвычайно экспрессивная. Она в каком-то смысле глубинная сущность женщины. К сожалению, приземлённый мужской мир её очень часто не понимает и не принимает.

Сегодня Майя Гусарина хорошо известна в творческих кругах. Она – член Союза художников России, участник выставок всероссийского, регионального и местного масштаба: её работы ежегодно присутствуют в традиционных экспозициях Рыбинского отделения Союза художников, проходящих в музее-заповеднике. Несмотря на такую, компанейскую, заявку на публике, они всегда узнаваемы: у Майи Гусариной совершенно особый стиль, отличающий её от прочих рыбинских художников. Очевидно, что с персональным выходом мастера к зрителям, почитателей у него появится намного больше.

Лиана Гаврилова