Этика в искусстве

Что важнее в высказывании – словесном, музыкальном, изобразительном – искренность или доброта? Может быть, воспитание себя до такого состояния, чтобы доброта была предельно искренней?

Один из выдающихся музыкальных умов современности Хайнц Холлигер говорит о правде, искренности как о высшей ценности искусства. Он бывает в музыке и добр, и зол, и агрессивен даже.

А для моего педагога Рэя Стилла важна красота музыки, ее нравственная определенность в сторону добра, как исходная предпосылка. Если так, то, пожалуй важнее пытаться в какой-то мере даже «дипломатично» донести мысли до людей, чем рубить сплеча. В любом деле, в любом поступке.

У Холлигера высшая ценность искусства состоит в чисто гуманистическом принципе свободы и легкости бытия, характерном для Европы 20-го века.
Мне сейчас стала ближе основная идея русского искусства. Она очень проста: победа добра над злом. При этом добро и зло я воспринимаю не в рамках современного релятивизма, а по-библейски – как абсолютные критерии.

В Германии по телевидению идет одна программа, которую ведет какой-то очень известный у них астрофизик – в ней обсуждаются основополагающие проблемы бытия. Так все больше говорят в них об абсолюте, наличие которого вытекает из все того же релятивизма. То есть принцип относительности (в том числе добра и зла) – отнюдь не Истина в последней инстанции.

То есть нет даже оснований говорить о добре и зле как о «двух началах» в жизни человеческой. Начало жизни – Бог, любовь, добро, свет. Зло – это лишь отсутствие Бога, света, любви. Если это и «начало», то начало противоположности жизни, то есть смерти.

Впрочем, я с детства не люблю музыкальную сказку «Peter und Wolf». Мне кажется, автор всласть поиздевался над этическими основами музыкального искусства вообще.