Мнение: И пластмассовые люди любить хотят

Поступают итоги проведения “Оскара” в Америке: они потрясают. Невероятный успех “Аноры”! Картина собрала целый букет наград, причем в самых мощных номинациях: лучший фильм, лучший режиссер, лучшая женская роль, лучший оригинальный сценарий, лучший монтаж. Жаль только, что наш Юра Борисов оказался все-таки в пролете со своей “мужской ролью второго плана”.

Хотя и он не в обиде, все-таки для него сама по себе номинация, как и участие в таком заваленном наградами фильме ценны сами по себе и резко поднимает его “акции” в мире кино. Да и России неожиданно подфартило, ведь “Анора” – это почти “русский фильм”: он и идет отчасти на русском, и среди персонажей там – почти сплошь русские (фамилия главного героя – Захаров), само действие происходит считай на Брайтон-Бич, и актеры наши: Серебряков, Борисов, Садаквасова, Эдельштейн…

Но и, конечно, не может обойтись без традиционного для России “нет пророка в своем Отечестве”: внутри РФ успех “Аноры” встречен глухим ропотом, и тут Анора почти никому не понравилась, я даже уверен, что и победа на Оскаре вызовет массу недовольства и раздражения именно в России: Анору считают фильмом слабым, пошлым, даже непристойным, без четкой и понятной идеи, без внятного сюжета, просто глупым, “эксплуатирующим грязные инстинкты”. Еще когда “Аноре” дали Золотую Пальмовую Ветвь на Каннском кинофестивале – это в России было воспринято как какая-то глупая шутка и почти скандал, а уж что скажут сейчас, когда “бардак” продолжился и на Оскаре… Не удивлюсь, если “фильм про проститутку и слабоумного представителя российской золотой молодежи” в конечном итоге объявят… попыткой Запада очернить Россию как страну невероятной духовности, сделать нашей стране очередной плевок в лицо, поиздеваться над ней.

Даже непонятно, откуда такая злобная реакция. Похоже, что все-таки триггером стало само по себе участие в сюжете представительницы “древнейшей профессии”. В России ко всякого рода сексуальным вопросам всегда относились как-то очень нервно и болезненно, секс тут всегда под запретом. При том, что русские авторы любят изображать у себя “мир дна”, в котором “проститутка с золотым сердцем” – непременный персонаж, что неизменно считается некой величайшей пошлостью для писателя (не избежал сего греха и величайший классик Достоевский).

То есть в чрезвычайно ханжеском “русском мире” у “Аноры” изначально не было никаких шансов на какие-то высокие места – для россиян в фильме, в котором много секса, голых и полуголых мужских и женских тел, половых актов – просто “по определению” не будет живых людей, а будут только “одна сплошная пошлость и разврат”.

Хотя я буквально позавчера все-таки сподобился посмотреть эту вещицу, преодолев некоторое предубеждение, возникшее после прочтения многочисленных отзывов в соцсетях. Удивительно было то, что все, даже не очень-то высоколобые критики и простые зрители, дружно выступали как заправские снобы – мол, фильм какая-то порно, “комедия с сильной примесью порнографии”, “сюжета нет”, “весь фильм все только трахаются” – в общем, нельзя не заметить, что до сих пор, на 35-м году без Советской власти, постсоветские люди все еще воспринимают секс как запретный плод.

Что меня сразу поразило – что секс в фильме совсем не в центре повествования. Скорее, наоборот – секс там какой-то механический и вызывает скорее скуку. Как и глаза самой главной героини-проститутки. У нее – и это ненавязчиво показано с самого начала – именно ГЛАЗА проститутки, при том, что ей по фильму всего 21 год, но ее взгляд – тот самый, безгранично усталый и скучающий, не ждущий ничего интересного от того самого секса.

Вообще, я бы сказал, что общая идея фильма – как раз безрадостность. Фильм как иллюстрация известного анекдота, про елочные игрушки, которые “не радуют”. Вот и тут – ничего не радует по-настоящему. Главные герои тем и удивляют (потом, по здравому размышлению), что у них нет никакого “золотого сердца”, они как раз самые обыкновенные, стандартные. Люди вполне пластмассовые, серийные, и даже то, что они оказались как бы на вершине жизни, с практически неограниченными возможностями для потребления – ничего не изменило в их восприятии жизни. Как у главного героя на все один эпитет – “Офигенско!” Но и это – ничего на самом деле не означает. Тоска.

Не к чему на самом деле стремиться, нечего желать. Удобство и комфорт не создают уюта.

Понятно, что для россиян эта, по всей видимости, основная идея фильма остается глубоко чуждой, и встречается чуть ли не враждебно: “Да они просто с жиру бесятся! Ишь, чего! Да о чем там сюжет – о высокой любви, что ли? Там проститутка хотела себе богатого мажорчика захомутать, да только не вышло ничего – вон, выставили ее на мороз, она там сидит в конце, печалится. Какая вам тут еще “радость жизни”? Любите вы баки забивать, чтобы деньги у людей выманить!”

Главное, что всё так и есть, да. Пластмассовые люди со своими простецкими желаниями. Ничего сложного. И Анора такая, и мажорчик Иван, и всё их окружение.

Но фильм не зря называется “Анора”, хотя сама героиня называет себя только стандартным для Америки “Эни”, а свое имя не любит и на него не отзывается. У нее, однако, еще есть что-то от живого человека. Никто этого не видит, она сама тоже не видит, а режиссер и автор – видит. И пытается показать нам.

И вот это, думаю, как раз очень значимо для России. Разглядеть живого человека с его неясной и глупой тоской.

Источник: Размышления вольного социолога