Мнение: Зачем нужны гастарбайтеры

В «Новой» интересное интервью Бориса Хлебникова, который выступает не как кинорежиссер, а как, скорее, эксперт по российской провинции. Цитаты:

«Я и сейчас верю, что есть возможность в провинции заняться делом, но в истории с фермерством — это исключено. Фермеры повсеместно разоряются. Хозяйство, в котором мы снимали, тоже пытались отнять, и после приезда милиции, пытавшейся изъять технику, владелец сжег свою ферму.
…нет сельского хозяйства. Но прилавки ломятся от огурцов, помидоров, картошки. Вроде какая разница. И понимаешь, что гигантское сельское население страны не работало уже 20 лет. Это еще история о том, что люди разучились работать. На съемки люди нанимались рабочими. Получали по тысяче-полторы в день. Через два дня уходили, говорили, что устали. А живут впроголодь, работы другой нет. Вот отчего деревни планомерно умирают. Сколько мы ни спрашивали чиновников, что делать с людьми, они на всё отвечали: «Не знаем».
Мы снимали в 6-тысячном городке Умба, где нет ничего. Единственное фермерское хозяйство — инициатива бизнесмена, сына директора совхоза. Он распахал два гигантских поля, посадил картошку. Повесил объявление: «Приходите собирать урожай, каждый седьмой мешок — ваш». Можно себе насобирать 4 мешка за день. Пять дней ждал… плюнул, поехал в Питер за тысячу километров, привез таджиков — убрали картошку. Разве не жутко?!»

Интересные наблюдения.

Однако в некоторых моментах я бы поспорил с режиссером, опираясь, в том числе, и на свой достаточно богатый опыт работы в провинции.

Например, вот он говорит про людей, которых он нанимал для работы на съемках по 1000-1500 руб. в день, а они через день-другой уходили. Действительно, на первый взгляд очень странно. Для маленьких городков в глухой провинции характерны зарплаты по 5-6 тысяч руб. в месяц, 10-11 тысяч – это уже считается хорошо, даже «много». В таких условиях, казалось бы, за 2-3 дня человек может заработать половину месячного дохода! Почему ж он уходит? Виной ли тому «вырождение русского народа», отсутствие инициативы, русская лень – на что, кажется, режиссер намекает своим интервью?

Я думаю, тут дело в другом. Надо бы для начала задать вопрос: а часто ли приезжают в те места московские киногруппы, готовые платить за несложную физическую работу по тыще-полторы в день? И тут выяснится, что такая оказия случилась, может быть, единственный раз за всю историю Умбы или как там еще называется населенный пункт.

Я предполагаю, что такая черта, как готовность всегда и везде искать малейший шанс заработать, поправить свое материальное положение – это не нечто врожденное, а все-таки больше свойство среды. Там, где возможности заработать периодически появляются, там и людей, готовых ловить случайные заработки, таких своеобразных «оппортунистов» (от слова, означающего возможность, шанс) тоже хватает.

Однако в городках типа Умбы возможностей заработать нечто «сверх» практически нет! В таких условиях человек-«оппортунист» будет находиться в состоянии постоянного стресса: он вроде бы ищет, ищет, «водит жалом» – а вокруг пустота. Режиссер Хлебников еще только ищет спонсоров для своей безумной затеи, а кроме как на Хлебникова и рассчитывать не на кого. Поэтому «оппортунисты» или станут тихо спиваться, или уедут, или, что скорее всего – выберут другую стратегию выживания, которую на русском лучше выразить фразой «не надо рыпаться». Рыпаться не надо, искать ничего не надо, лучше всего довольствоваться тем, что есть. Стратегия наиболее оптимальная для скудного северного пространства, в котором возможностей что-то изменить мало или вообще нет.

И тогда понятно, почему люди со стратегией «не надо рыпаться!» уходят от «легких денег». Это – своего рода психологическая защита: люди не хотят привыкать к хорошему. Сейчас заработаешь, может быть, даже 10 тыс. рублей – два месячных оклада; а потом что? Волей-неволей станешь оппортунистом, будешь бегать на дорогу, смотреть, не едет ли еще какая съёмочная группа. А ВЕДЬ НИКТО БОЛЬШЕ НЕ ПРИЕДЕТ.

Так что – нафиг-нафиг. Заработал тыщу-полторы-две – и всё, «я устал». Так правильнее В ДОЛГОСРОЧНОМ СМЫСЛЕ.

И с этой же точки зрения можно рассмотреть другой пример Хлебникова – про картошку и гастарбайтеров. Тут тоже московский режиссер, на мой взгляд, проявил непонимание российской провинции.

Начальный вопрос тут такой: хорошо, мы только что выяснили, что в провинции люди живут на 6 тысяч рублей в месяц. Но КАК? Как можно месяц жить на шесть тысяч? Квартплата в провинции не ниже, а часто – даже и выше, чем в Москве; цены на продукты почти такие же. Как же там умудряются выживать на 6 тысяч, что с точки зрения любого москвича просто немыслимо?

А ответ – в буквальном смысле подножный корм. В провинции даже городские жители во многом перешли на натуральное хозяйство: у всех огороды, на которых люди тяжело трудятся с весны по позднюю осень. В частности, картошкой они сами себя обеспечивают, «со своего огорода».

Если это понимать, то сразу видна сомнительность затеи «бизнесмена, сына директора совхоза» по сбору картошки местными за «каждый седьмой мешок». Местным для себя картошка просто не нужна – у них своя есть. А если ее собирать, а потом продавать – то кому? Друг другу? То есть задача изначально была неверно поставлена – и потому работников и не нашлось.

В целом же с главными выводами Хлебникова можно только согласиться:

«Самое поганое, что есть в тех поселках и деревнях, — это вера. Люди безгранично веруют, что власть будет платить им побольше пенсию. Или в то, что им проведут дорогу. А если они не так выступят, не так проголосуют — им станет хуже. «Верующие» являются балластом. Самые активные те, кто верит только себе. Они сбивают партизанские хозяйства, отрезанные от государства. Главное — не зависеть ни от каких органов. Это партизанство — единственная возможность развивать хозяйство. Меня эта ситуация радует» (2013)

Источник: Размышления вольного социолога