Мнение: Что же происходит с Газой?

Сергей Вакуленко, известный “газовый” аналитик, работавший в самых престижных консалтинговых компаниях мира, по собственной инициативе взялся ответить на интересный вопрос – а насколько вообще жизнеспособен сектор Газа в существующих (во многом заданных Израилем) условиях, а также разобрать некоторые устойчивые мифы про палестинцев. “Официальная” (то есть израильская) точка зрения про палестинцев известна: она заключается в том, что палестинцы – дикари, ни к какому созидательному труду в принципе не склонные, а склонные исключительно к разбою и бандитизму, в лучшем случае – к безделью. У Сергея сложилось несколько иное мнение, и он его изложил у себя в ФБ. В частности,

“Что касается сельского хозяйства, то есть поучительная история Гуш Катифа. Она достаточно знаменита и почти в каждом разговоре на тему Газы найдется человек, который ее вспомнит. До 2005 года в Газе были еврейские поселения, а вокруг них крупные тепличные хозяйства. Реально передовые, производившие дорогую премиальную продукцию, поставлявшуюся на экспорт, оборудованные по последнему слову техники. В этих хозяйствах работало довольно много палестинцев. Когда Израиль решил выйти из Газы, поселенцам было велено тоже уезжать (это была отдельная проблема и трудность для государства и человеческие трагедии для поселенцев). Консорциум международных доноров договорился с поселенцами о выкупе тепличных хозяйств с тем, чтобы потом передать им палестинцам как элемент будущей экономики Газы, некоторые, например, глава IMF Джеймс Вольфенсон поучаствовали собственными деньгами. А вот о том, что было дальше, истории расходятся. Непреложный факт – сейчас эти хозяйства не функционируют и ничего не производят.
Популярна версия, что после выхода Израиля в теплицы и дома поселенцев, оставленные в идеальном состоянии ворвалась бесчинствующая толпа, которая раздирала все это на металлолом, растаскивала по домам и своим огородам, а что не могла унести, уничтожала.
С другой стороны, есть свидетельства из уважаемых изданий (и New York Times, и Jerusalem Post), что все было иначе – что администрация Палестинской автономии создала корпорацию, которой были переданы эти теплицы. Отчасти теплицы были действительно разграблены мародерами, часть оборудования была снята уезжавшими поселенцами, но все это вместе затронуло примерно 30% теплиц. Автономия и доноры вложили дополнительные деньги, палестинский персонал продолжил работу, тепличный комплекс дал урожай – в большом объеме и высокого качества, но все это было вотще.
Бизнес-модель Гуш Катифа зиждилась на отлаженной цепочке поставок с того момента, как плоды были сорваны в теплице в Газе и до того, как они оказывались на складах сетей супермаркетов в Европе, через которые они продавались Частью этой цепочки была быстрая доставка от теплиц до аэропорта.
У Газы нет своих каналов сообщения с внешним миром, кроме как через пропускные пункты, контролировавшиеся Израилем. Израиль резко усложнил процедуру проезда, что замедлило прохождение даже в те дни, когда пункт проезда работал, но куда чаще он был просто закрыт. В итоге, даже в те дни, когда продукцию удавалось доставить потребителям, она была уже не того качества, как прежде, но чаще всего она просто не успевала доехать до аэропорта, не испортившись. В итоге бизнес оказался нежизнеспособен и закрылся. Это хорошая иллюстрация того, как деньги доноров уходят в песок.
Вообще, сложности с регулярным закрытием границы Израилем создают трудности не только высокотехнологичному сельскому хозяйству, но и более простому. Газа поставляет сельхозпродукцию на Западный Берег транзитом через Израиль, но она часто не доезжает из-за очередей или из-за закрытия пунктов перехода. Кроме того, Израиль, бывает, вводит очень специфические фитосанитарные требования для продукции из Газы, в том числе, и для той, что следует в другой кантон Палестинской Автономии, до чего, казалось бы, Израилю не должно было бы быть дела – это должно волновать власти Рамаллы, но не Иерусалима. Например, недавно Израиль потребовал, чтобы у помидоров отрывали «корону», черешок и цветоложе, листики, крепящиеся к помидорам. Беда в том, что потребитель Западного Берега воспринимает помидоры, у которых оторвана эта часть, как уже пострадавшие и не берет их, а кроме того, такие помидоры быстрее портятся. Оптовые продавцы покупают у фермеров овощи пакетом, в котором должны быть и помидоры, и перцы, и огурцы, и если оптовиков не устраивают помидоры, то они отказываются от всего пакета и это означает, что и остальные овощи фермеры Газы продать тоже не могут.
Израиль не открывает новых пропускных пунктов и не увеличивает пропускную способность существующих – и это означает, что не важно, сколько разрешений на работу зарезервировано для жителей Газы, возможность Газы экспортировать труд своих жителей в нынешних условиях уже на максимуме” (Сергей Вакуленко).

Что заставляет отнестись со вниманием к версии Вакуленко? Несколько соображений: во-первых, сама по себе теория насчет того, что все или большая часть палестинцев “прирожденные дикари и убийцы”, которые никогда якобы не будут работать из принципа – как-то уж слишком похожа на расизм и военную пропаганду, чтобы принимать ее всерьез; и второе – достаточно очевидно, что если палестинцы вдруг станут выращивать конкурентоспособные фрукты и овощи, или сделают в Газе удобный порт – они начнут составлять конкуренцию тем же израильским фермерам и киббуцам. А оно Израилю надо? Похоже, что не надо. Оно ж это… как его… национальное государство.

Источник: Размышления вольного социолога