В год Быка, понимание того, что делает китайское мировоззрение таким исключительным, может иметь решающее значение

• Китайское мировоззрение органичное, системное и недетерминированное, признающее случайность, противоречия и парадоксы, а также различные временные циклы.

• В течение следующих нескольких десятилетий китайское, индийское и исламское мировоззрения неизбежно бросят вызов исключительности США.

Andrew Sheng  Published:  15 Feb, 2021

Illustration: Craig Stephens

Лунный Новый год – время для семьи и размышлений, когда китайские семьи оглядываются на прошедший год и размышляют о следующем цикле. Год Крысы Гэнцзы, исторически связанный с катастрофой – опиумной войной (1840 г.), боксерским восстанием (1900 г.) и голодом (1960 г.) – принес катастрофическую пандемию и глобальную рецессию.

Как ни странно, катастрофа сосуществовала с опережающей доходностью  акций  благодаря избыточной ликвидности от новых богов богатства, известных как центральные банки.

В год Металлического Быка оптимисты молятся о следующем победителе фондового рынка, таком как Куайшоу,  акции которого  оценены  в  161 процент  на  первичном размещении акций в этом месяце. Пессимисты опасаются, что  американо-китайские отношения  станут хуже. Стал ли 2020 год концом  американской исключительности и  началом  подъема  китайской исключительности? Что такого особенного в китайском мировоззрении?

Делать культурные обобщения  значит идти  по  зыбучим пескам, потому что современный Китай сформировался в результате бурного взаимодействия с растущим Западом с 17 века. В первом тысячелетии из Индии  пришел  буддизм. За последние 300 лет Китай впитал  в  себя и   коммунизм  и  науку и технологии  Запада. И буддизм, и коммунизм более  не  господствуют  в странах их происхождения.

Люди посещают гроты Лунмэнь в Лояне, в провинции Хэнань, в центральном Китае, 11 апреля 2018 года. Гроты украшены  фигурами и  резьбой по камню времен поздних династий Северный Вэй и Тан. Photo: Xinhua

Тем не менее первые западные китаеведы отмечали, чем отличается Китай. Французский историк Жак Жерне в своей книге «История китайской цивилизации» заметил, насколько «ее фундаментальные традиции – политические, религиозные, эстетические, юридические – отличаются от традиций индийского мира, ислама, и христианского мира Запада».

Профессор из  Гарварда Бенджамин Шварц выделил «коррелятивную космологию» (инь-ян) как способ мышления, совершенно отличный от западной философии. Этот «органический гуманизм», в котором китайцы рассматривали человека и природу как  единое целое  под небесами, был одной из причин, по которой, как  считал  кембриджский синолог Джозеф Нидхэм,  Китай не развивает современную науку.

Мало кто спорит о том, что современная наука – это западное изобретение. До Возрождения европейские мыслители эклектически черпали из греческой, арабской и индийской математики, философии и искусства. Один из основоположников научной революции Фрэнсис Бэкон приписывал силу [европейской цивилизации]  использованию пороха, компаса и печати. Все три были китайскими изобретениями.

Запад развил науку в 17 веке на основе логического или редукционистского поиска причин и следствий в природе. Человек и природа были разделены, так же как разум и тело рассматривались как отдельные сущности.

Как сказал автор Future Shock Элвин Тоффлер: «Один из наиболее высокоразвитых навыков современной западной цивилизации – это вскрытие: разделение проблем на их мельчайшие возможные компоненты. У нас это хорошо получается. Так хорошо, что мы часто забываем снова собрать все вместе ».

Китайское мышление редко шло по этому редукционистскому пути, потому что инстинктивно рассматривало целое как нечто большее, чем просто сумму  его частей.

Что такого особенного в китайском коррелятивном мышлении? Оно органично, системно и недетерминировано, признает случайность, противоречия и парадоксы, разные временные циклы и неразделимость наблюдателя и наблюдаемого. Сравните это со стандартным экономическим анализом, который является частичным и независимым от контекста и, при прочих равных  условиях, вневременным, случайным, но предсказуемым, зависящим от рационального человека как агента на свободном рынке.

Как философ Стивен Тулмин  говорил о современной  науке, – Запад в 17 веке начал стремиться к теоретической методологии, которая искала универсальные, вневременные и контекстно-свободные принципы существующие в  природе и, в более широком смысле, в социальных науках. Наука должна была  объяснять, предсказывать и управлять природой. Науки о  духе, гуманитарные науки  отделили от науки  в  пользу искусства.

Детерминизм требовал четких концепций, абсолютных и объективных. Экономика скопировала классическую физику в попытках научного объяснения мира с помощью математических моделей, которые, как мы знаем сегодня, ошибочны, потому что они игнорировали иррациональность человека и рынков.

Как объяснил французский китаевед и лингвист Марсель Гарнет: «Китайцы либо суеверны, либо практичны, вернее, они и то и другое  одновременно. Именно это «и то и другое одновременно» западному человеку часто трудно понять».

Китайская даосская «коррелятивная космология» рассматривала жизнь как систему взаимодействующих противоположностей – мужского и женского, холодного и горячего, взаимодействующих друг с другом в постоянных изменениях и эволюции. Таким образом, жизнь представляет собой циклы или петли обратной связи, которые математически сложно предсказать с точностью.

Короче говоря, древнекитайское мышление имело диалектический характер, всегда искало противоречия: хорошие события могут иметь плохие результаты, неудачи могут закончиться успехом. Китайские революционеры приняли коммунизм из-за марксистской диалектической методологии, которая резонировала с даосским коррелятивным мировоззрением.

Китайская политика развития изобилует диалектическими максимами, такими как открытие и закрытие одновременно. В  стратегии двойного  обращения  речь идет о динамичном взаимодействии опоры на внутреннее потребление и внешнюю торговлю и инвестиции одновременно. Если внешняя среда неблагоприятная, в первую очередь развивайте внутренний рынок. Если иностранные конкуренты приветствуют торговлю, расширяйте рынок и открывайте больше бизнеса.

«Битва цивилизаций» Сэмюэля Хантингтона – это игра с нулевой суммой, в которой выигрыш одной цивилизации является проигрышем другой. Китайский подход больше ориентирован на беспроигрышный «диалог цивилизаций», в котором конкуренты сотрудничают даже во время конкуренции, как, например, дарвиновская коэволюция конкурирующих видов.

Продавец ремонтирует фонарь в магазине по продаже украшений в преддверии празднования Лунного Нового года в Ухане, Китай, 26 января. Проблемы внешней среды побудили правительство Китая объявить о стратегии «двойного обращения», ориентированной на внутренний рынок  Photo: AP

Китайское мировоззрение – не единственный конкурент Запада. В течение следующих нескольких десятилетий, по мере роста Южной Азии с населением более 1,8 миллиарда   человек, будет распространяться индийское (индуистское)  мировоззрение. То же самое и с исламским мировоззрением, у которого уже  сейчас более 1,5 миллиарда последователей. Каждый будет идентифицировать себя со своей исключительностью,  со своим мировоззрением. Эти  мощные многополярные силы  неизбежно бросят вызов однополярной парадигме США.

Если вы действительно хотите понять, как думают китайцы в стране и за ее пределами, прочитайте новый роман Т.Л. Цима «Между двумя берегами», политический детектив китайского писателя на английском языке, лучший  из  тех  которые я  прочитал за  многие годы. Наслаждайтесь праздником и kung hei fat choi!

Эндрю Шэн – бывший сотрудник центрального банка и финансовый регулятор.