Вопрос дня: Почему радикальные исламисты отрезают «неверным» головы?

Отрезание голов позиционируется исламскими экстремистами как соответствующий Корану способ казни, в том числе предателей и неверных. С точки зрения же современных информационных технологий такой вид убийств служит двум важнейшим целям радикалов: террору и пропаганде.

Обезглавливание – стандартный метод казни в рамках средневекового исламского права, опирающийся на строчки Корана. Именно так, например, пророк Мохаммед казнил мужчин еврейского племени Бану Курайза, которое сначала заключило с мусульманами договор, а потом предало их в тот момент, когда противники Мухаммеда осадили Медину. «Всего их было 600 или 700, хотя некоторые называли цифру 800 или 900», – говорил о численности обезглавленных Абу Бакр Мухаммад ибн Иcхак, автор самой ранней биографии пророка Мохаммеда.

Несмотря на то, что средневековье давно прошло, некоторые современные мусульманские государства придерживаются правил и обычаев той эпохи. Поэтому обезглавливание до сих пор применяется и в них (например, в Саудовской Аравии, где человека могут убить не только за убийство или изнасилование, но также за смену религии). Однако на поток такой способ казни поставили именно исламистские группировки. Некоторые из них – например, Аль-Каида или «Исламское государство» (запрещенные в РФ террористические организации) – создают и выкладывают в сеть множество видеозаписей с обезглавливанием «неверных». Метод часто применялся в той же Чечне. Однако первым таким видео, о котором узнала вся западная публика, стала демонстрация казни американского журналиста Дэниела Перла, похищенного пакистанскими террористами в 2002 году.

Наибольшее распространение практика обезглавливания имела в нулевые годы, однако затем в середине 2010-х (после появления ИГ, чей информационный отдел пользовался всеми достоинствами интернета) пошла новая волна. Причем снимались как видео с обезглавливанием одного человека, так и групповые казни (например, 21-го египетского христианина-копта в Ливии).

У этой продукции было два предназначения – террор и пропаганда.

Террор достигался посредством демонстрации мучительности казни. Жертве стали не просто отрубать голову одним ударом, а фактически перерезали ее – сама жертва находилась при этом в сознании, причем зачастую смотрела на камеру или мимо нее (то есть видны были глаза умирающего). Сама мучительность и демонстративность этой казни, по мнению террористов, должна была вызвать чувство животного ужаса у тех, кто является врагом распространяемой террористами фундаменталистской идеологии. Ужаса, который должен подавлять желание сопротивляться радикальному исламу или даже хотя бы как-то критиковать воззрения террористов.

У тех же, кто им сочувствует, она вызывала чувство сопричастности. Психологи утверждают, что видео с обезглавливанием – учитывая ту гамму эмоций, которое оно вызывает – может иметь на человека эффект сродни просмотру порнографии. А именно – создавать психологическую и эмоциональную зависимость с желанием повторить то, что сделано на экране, в реальной жизни.

Да, для последнего необходима соответствующая социальная среда и снятие всех морально-этических барьеров, сдерживающих от убийства другого человека – и все это сложилось во Франции. Стране, где из-за крайне слабой государственной политики (а точнее, ее отсутствия) в области интеграции мигрантов миллионы мусульман живут в своих социально-культурных гетто. Там они социализируются и образовываются не на основе французских законов и традиций, а на основе исламского права и норм поведения (радикальные версии которых дегуманизируют представителей немусульманской общины – не случайно мэр Ниццы назвал убийства проявлением исламофашизма).

Даже интернет – важнейший институт мультикультурализма – используется как инструмент для такого радикального воспитания, поскольку молодые люди получают доступ к выступлениям фундаменталистски настроенных мулл и становятся жертвами пропаганды исламистов (элементом которой являются те же самые видео с отрезаниями голов). Неудивительно, что многие из воспитанных в гетто мусульман противопоставляют себя французскому государству и западной цивилизации в целом. Считают свое общество угнетаемым, а себя – бойцами сопротивления. Возможно, поэтому Франция стала крупнейшим из всех стран Западной Европы поставщиком боевиков в ИГ.

Сейчас, когда ИГ разгромлено, потенциальные французские джихадисты ищут применение своим навыкам и желаниям на территории самой Пятой Республики. И когда в мусульманской общине стала распространяться новость о том, что какой-то учитель – Сэмюэль Пати – оскорбляет Пророка Мохаммеда, один из таких джихадистов пошел и отрезал ему голову. В назидание другим оскорбляющим и как пример другим «верующим».

Более того, этот человек не получил должное осуждение в мусульманской общине своей страны. Позиция французских мусульман была, мягко говоря, двойственной. «Если говорить с отдельными людьми, то они осудят теракты на почве ненависти к несогласным. Но когда эти люди находятся в социальной группе, их мнение резко меняется. Давление со стороны окружения (например, страх подвергнуться критике в мечети) приводит к тому, что о критике исламских террористов больше не идет речи. Мы слышим, что несогласные заслужили свою смерть за оскорбление ислама», – пишет польская Газета Выборча.

Двойственную позицию заняли и те, для кого важно быть в тренде настроений исламской общины – мусульмане из числа лидеров общественного мнения (как Франции, так и других стран), а также лидеры мусульманских государств. Они комментировали преступление фразами «он неправ, но…» – и дальше объясняли, что жертва была сама виновата в том, что демонстрировала карикатуры на пророка Мохаммеда. То есть, по сути, не просто объясняли, но и, в какой-то степени, оправдывали поступок убийцы. Превращали его из террориста в пусть и преступного, но все же мстителя.

А значит, стимулировали других людей – например, террориста из Ниццы – к новым актам мести и сопротивления. То есть к новым отрезаниям голов.