Мнение: Взрыв в Бейруте обнажил важнейшую уязвимость мировой экономики

Катастрофа в Бейруте, судя по всему – только начало гигантской гуманитарной трагедии. Все дело в том, что чудовищный взрыв полностью разрушил то, на чем держалось практически вся связь Ливана с внешним миром, а именно морской порт. Почему морские порты и морские коммуникации так важны для выживания Ливана – и в целом для современной цивилизации?

Взрыв в Бейруте стал уже сам по себе колоссальной трагедией. Более сотни погибших, 5 тысяч пострадавших, почти 300 тысяч человек остались без крова. Разрушено имущество на миллиарды долларов (называют сумму от 5 до 15 миллиардов).

Однако при всех этих цифрах самые серьезные последствия от кризиса еще впереди. Ведь взрыв разрушил главные торговые ворота в Ливан – бейрутский порт. Причем разрушил в самое неподходящее для государства время.

Окна в мир

Кому-то может показаться, что мировая система торговли устроена как в игре «Цивилизация» – заключаешь торговое соглашение и получаешь товары. Сами по себе, из ниоткуда. В реальности все на множество порядков сложнее. Товары должны быть доставлены и складированы.

И на сегодняшний день одним из самых выгодных способов доставки являются морские пути. Морской транспорт считается самым дешевым, не зависит от капризов транзитных стран, а также не требует инвестиций в железнодорожные или иные дополнительные пути. Ряд стран, у которых нет выхода к морю (Армения, Молдавия) оказываются в зависимости от желаний соседних стран, а умные государства пытаются скупать чужие порты для получения геополитических преимуществ.

Например, этим активно занимается Китай, фактически купивший у Пакистана порт Гвадар. «С его помощью он будет развивать китайско-пакистанский экономический коридор (CPEC), который подстегнет развитие удаленных от моря западных регионов Китая. Кроме того, потенциально транспортировка хотя бы части грузов через Гвадар позволит избежать Малаккской дилеммы – необходимости проталкивать все грузы через уязвимый в военном плане Малаккский пролив. Наконец, аренда Гвадара демонстрирует наличие китайских интересов в регионе и дает КНР основания при необходимости проецировать силу, защищая эти интересы», – поясняет газете ВЗГЛЯД старший научный сотрудник ИМЭМО РАН Алексей Куприянов. 

Разрушение морских коммуникаций и портов (под воздействием ли стихийных бедствий, катастроф, подобных той, что произошло в Бейруте, или же в результате военных действий) может поставить ряд стран буквально на грань выживания. Морские перевозки и порты – ключевое условие всей мировой торговли.

Сухопутные пути сообщений не могут обеспечить и поддерживать всю ту глобальную торговую сеть, которая создает нашу цивилизацию. Все упирается в морские суда и морские порты.

На Ближнем Востоке же без портов вообще никак. По суше регион отделен от крупнейших рынков (европейского и азиатского) двумя агрессивными геополитическими игроками – соответственно Турцией и Ираном, поэтому морские коммуникации играют ключевое значение.

А для некоторых стран жизненно важное – например, для Ливана, который граничит исключительно с проблемными странами – Сирией и Израилем. Как и несколько тысяч лет назад в период Финикии, порты стали окном для этой территории во внешний мир. И прежде всего бейрутский порт.

Еда на ввоз

До 1975 года – начала гражданской войны в Ливане – он вообще считался ключевой гаванью Ближнего Востока. Даже сейчас он является важнейшим портом – в 2018 году через него ввезли почти 7 миллионов тонн различных товаров и вывезли через него около 1 миллиона тонн – естественно, не только для Ливана, но и для соседней Сирии. В целом же через бейрутский порт проходило 82% всех ливанских экспортно-импортных операций и 98% всех контейнерных перевозок (всего прибывало около 1,5 миллиона контейнеров ежегодно из почти трехсот портов по всему миру). Объем взимаемых пошлин составлял 250 миллионов долларов в год.

Особенно важным была доставка через бейрутский порт продовольствия.

В стране лишь 13% земли является пахотной, и она, по некоторым подсчетам, сможет кормить лишь около 130 тысяч человек. Конечно, эти цифры весьма условны – пример израильского (не говоря уже о нидерландском) сельского хозяйства показал, что применение высоких технологий способно резко повысить урожайность. Однако нищий, нестабильный и опасный для инвесторов Ливан вряд ли может себе позволить эти технологии.

Неудивительно, что страна импортирует львиную долю потребляемого продовольствия. Так, Ливан ввозит 90% пшеницы, используемой для выпечки хлеба – и 80% этой пшеницы ввозилось как раз через бейрутский порт, где по большей части и хранилось. На фотографиях разрушенного элеватора можно даже увидеть высыпавшееся из него зерно. Да, зернохранилища в порту были заполнены менее чем на 10% (на момент взрыва там хранилось около 15 тысяч тонн зерна из 120 тысяч возможных), однако для пораженной голодом страны это все равно катастрофа.

Идеальный шторм

Разрушение порта произошло на фоне серьезнейшего кризиса в ливанской экономике. По сути, это было сочетание трех кризисов.

Экономического – который идет с октября прошлого года, и с октября по июнь ливанский фунт обесценился на 80%, а марте страна допустила дефолт по евробондам. Гуманитарного – из-за притока сирийских беженцев, 1,5 миллиона сирийцев прибыли в страну, где проживало 4,5 миллиона жителей, и почти 80% из этих сирийцев живут менее чем на три доллара в день. А также кризиса в области здравоохранения из-за коронавируса – в государстве сейчас около 3,5 тысяч больных, и их количество растет существенными темпами.

Система здравоохранения – и без того слабая, страдавшая от нехватки финансирования – не справляется с ситуацией. Страна находится на грани серьезного голода – и возникший четвертый кризис в виде разрушения порта может просто добить экономику страны.

Конечно, власти пытаются как-то решить проблему. Они заявили, что порт будут восстанавливать (благо он не полностью разрушен). А пока часть грузов – в том числе идущие в Ливан суда с мукой – будет перенаправлены в порты Триполи (не ливийского, понятно, а ливанского), а также Сидона, Тира и в другие более мелкие гавани. Проблема в том, что их совокупные возможности не дотягивают до бейрутской гавани.

Кроме того, помощь уже отправили Россия, Турция, Иран, а также Италия, Китай, Великобритания и множество других стран.

Президент Франции Эммануэль Макрон лично приехал в Ливан для того, чтобы пообещать помощь и выступить в качестве политического посредника для местных сил. А там есть о чем посредничать – после взрыва в стране может сложиться «идеальный шторм» для различных выступлений и акций протеста. Кроме того, деньги активно собирает ливанская диаспора.

Однако опять же – помощь нужно где-то разгружать. А учитывая то, сколько ее нужно будет ливанцам, чтобы банально не умереть с голоду, международному сообществу придется искать какие-то альтернативные пути поставки товаров.

Правда, для того, чтобы их найти, нужно сначала договориться, чтобы никто из заинтересованных игроков – ни Иран, ни Турция, ни Израиль, ни Франция, ни США, ни Саудовская Аравия, ни Эмираты – не пытались воспользоваться ливанским кризисом для того, чтобы под его шумок устроить в Бейруте переворот и привести к власти своих людей. Дабы через их управлять этим окном на Ближний Восток.